Кунст (не было кино). Роман с приложениями - Сергей Чихачев Страница 5

Пять листочков с эпиграфом. Я дочитал и поднял взгляд на крепыша. Он сидел тихо и по-хозяйски курил, приспособив под пепельницу пластмассовый стаканчик с водой на донышке.

– Ну как, – поинтересовался он, – вам понравилось?

– А как вас зовут? – вдруг осмелился спросить я.

Гость почему-то помолчал, сверля меня взглядом.

– Николай. Меня зовут Николай.

– Очень приятно, – соврал я в традиционном интеллигентском стиле.

Мне было не приятно. Передо мной сидел человек, изложивший на бумаге маньячный бред – такое я видал и раньше. Причём, судя по стилю изложения, рассказ был написан не этим человеком в воображаемых мной погонах, а неизвестным мне гражданским лицом. Но человек в погонах требовал полноценного сценария, а описанная выше кровавая бессмысленная сцена укладывалась, на мой взгляд, в три минуты мясорубочного фильма какого-нибудь молодого эпатажного режиссёра.

– Давайте, я вас слушаю, – поторопил меня Николай, глянув на часы. И чуть тише добавил: – Пожалуйста.

Я собрал все силы, чтобы голос звучал ровно:

– Николай, вещь, безусловно, интересная. Эээ… мда. Интересная. Но я совершенно не понимаю, как превратить её в сценарий. Предположим, я могу расписать это как сцену из фильма. Допустим – допустим! – я могу попробовать дописать ваш… эээ… рассказ так, чтобы получилась короткая серия для телесериала, минут на… эээ… двадцать шесть. Она будет, правда… эээ… затянута… немного…

– Очень хорошо! – воодушевился мой собеседник. – Давайте!

– Но ведь в сериале должно быть хотя бы четыре серии… – неуверенно сказал я, понимая, что даю слабину.

– Вот и допишете ещё три!

– Я… Боюсь, я… – Надо это сказать сейчас! – Не смогу.

Гость в один миг подобрался, и взгляд его стал жёстким.

– А что вас, собственно, смущает? Это почти чистая правда.

– Это не может быть чистой правдой! – фальцетом выкрикнул я. – Если бы в каком-то магазине случилась такая бойня, я бы прочитал об этом в газетах или в архивах – я в них посидел предостаточно. В конце концов, Чикатило я не видел ни разу, но читал о нём довольно! И на YouTube фрагменты документалки лежат…

– Уважаемый… – Николай тяжело нагнулся ко мне. – Вы даже не представляете, с чем мне приходится сталкиваться по работе. Уверяю вас, такой случай был. Или будет… Потом.

«ФСБ. Как пить дать! Майор какой-нибудь. А то и полковник. Спецслужбы. Решил в телевизоре отметиться» – промелькнуло у меня в голове. Сердце заполняла холодная пустота. Собеседник становился агрессивным, а разозлил его я. Надо было срочно переводить беседу на позитив.

– Коль, – проникновенно сказал я, переходя на более интимный тон (приём, проверенный тысячами редакторов на протяжении многих лет), – у вас очень, очень хороший рассказ. У меня мурашки бегали по коже, когда я его читал. Но только его не превратить в сценарий.

– А почему? – вдруг оживился крепыш Николай.

– А потому что… (Господи, что же придумать-то?!) Потому что… эээ… нужна фактура. (Сейчас надо употреблять много незнакомых ему слов!) Фактура, понятная целевой аудитории. Близкая ей. Без чуждых массовой публике аллюзий. (Господи, только бы он не начал выяснять, что это такое, а то я и сам не помню!) Понимаете?

– Значит, не пойдёт, – спокойно и чуть разочарованно произнёс Николай. – Хорошо. Давайте сделаем так. Этот материал я у вас заберу. – Я покорно протянул ему безобразного цвета папочку. – И принесу вам другой. Посмотрим, вдруг он вас заинтересует.

Николай пожал мне руку и бодро вышел из комнаты, чуть переваливаясь. Я же постарался выровнять дыхание и рванул к главному. Степан Арутюнович изволили пить и хохотать с начальством дистрибьюторской компании. Как только красномордые, пахнущие неземного аромата коньяком дистрибьюторы вывалились из кабинета и, обхлопав С. А. по плечам, удалились, не попадая в рукава собственных пальто, я получил кивок секретарши и зашёл в начальственную юдоль.

– Ну что там? – весело поинтересовался главный.

– Степан Арутюнович, – злобно выдавил я, – ко мне заходил от вас Николай. С рассказом. Требовал сценария.

– Да, да! – ласково и утвердительно закивал главред, подчёркивая важность события. – Да, Серёж, ты этому человеку давай помоги.

– Я не могу. У него, может, рассказ и ничего, только на сериал не тянет. Совсем.

– Ну… Вы о чём-нибудь договорились? – С. А. сменил тон на печально-угрожающий.

– Он принесёт что-нибудь ещё.

– Вот и хорошо. Знаешь, что я тебе скажу… – И Степан Арутюнович нагнулся ко мне, его широкое лицо раскраснелось от коньяка. – Ты сделай всё, что сможешь. Отнесись к этому как к моей личной просьбе. Не придирайся к нему. Ну написал человек что-то. Ну хочет превратить это в сценарий. Пусть! А то я знаю, как вы синопсисы читаете. Если не Гоголь перед вами – сразу в помойку его!

– Гоголь, уважаемый Степан Арутюнович, не писал бы синопсисы для НТВ, – не удержался я. – Он писал бы синопсисы для «Парамаунт Пикчерз». И то – это если бы ему не повезло в жизни.

– Серёж, – голос главного стал строгим, – всё. Помоги ему. А теперь иди. У меня встреча ещё.