Сердце матери - Мари-Лора Пика Страница 5

— Потому что она такая же лентяйка, как и ее мать. И вообще она — копия матери.

— Вы несправедливы. Мари-Лора прилагает немало усилий, она делает успехи…

— М-м…

— Знаете, в глубине души это очень хорошая девочка.

— Ну что ж! Сразу видно, что вы не знаете Мари-Лору.

Его отношение шокировало Мари-Те, и она старалась успокоить меня.

— Не слушай того, что говорит отец. Он тебя совсем не знает.

Отец не выносил, когда обо мне хорошо отзывались. Если я получала плохие оценки, он, подписывая мой дневник, усмехался:

— Очень хорошо, дочка, продолжай в том же духе…

Однажды Мари-Те повезла нас в Сен-Мало. Впервые я увидела океан. Это был волшебный момент в моей жизни!

С нами поехала ее сестра. Их отношения просто потрясли меня: приятно было видеть, что родственники могут так отлично общаться. Между мной и Кристелль тоже были хорошие отношения, но далеко не такие близкие. Мари-Те открыла мне, что такое идеальная семья.

Ее присутствие поддерживало меня, мы начали видеться и во внеурочное время. По утрам в воскресенье я часто встречала ее в центре округа Мелен, где делала покупки, и мы вместе выпивали по чашечке кофе.

В семнадцать лет мне надоело шитье, и я устроилась ученицей в одну из кондитерских GRETA. Так закончились мои школьные годы. Наши жизненные пути разошлись, но я была уверена, что вскоре снова встречусь с Мари-Те.

Именно тогда я попыталась отыскать свою мать. Однажды к отцу пришел какой-то человек по поводу продления страховки. Думаю, ему нужно было уточнить некоторые данные. Случайно я услышала их разговор.

— У меня есть несколько вопросов к вашей жене, Мари-Франс Гризон. Подскажите, пожалуйста, как с ней связаться.

— К моей бывшей жене, вы хотели сказать. Я знаю только, что она живет в пригороде Немура.

Немур… Итак, моя мать живет максимум в сорока километрах от нас. Это был шанс, и я не раздумывала ни секунды. Я была в том возрасте, когда необходимо знать, кто ты. Не знаю, на что я надеялась, просто была заинтригована. Я поговорила с Кристелль. В то время она уже жила с парнем: в семнадцать лет она ушла из дому, причем с разрешения отца, довольного тем, что наконец-то удалось избавиться от строптивого подростка. Когда я рассказала, что наша мать живет поблизости и я хочу ее найти, Кристелль одобрила мою затею. О Мари-Франс Гризон мы не знали ничего, кроме имени. Мы даже не знали дату ее рождения. Но достаточно было и фамилии…

В следующий понедельник Кристелль зашла за мной после обеда. Отца не было дома, да мы вовсе и не собирались посвящать его в нашу затею. Оставалось только перейти улицу, чтобы попасть в почтовое отделение, расположенное как раз напротив нашего дома. Там было подключение к Минителю, [1]и спустя всего лишь несколько минут мы нашли номер телефона и адрес. Вернувшись домой, я набрала номер.

— Здравствуйте, это квартира Мари-Франс Гризон?

— Да.

— Это вы и есть?

— Да.

— Меня зовут Мари-Лора Пика. Я — ваша дочь.

— …

— Алло?

— Да, я слышу. У меня действительно есть дочь с таким именем. Что вы хотите?

— Увидеть вас.

— …

— Со мной Кристелль. Мы не могли бы навестить вас в ближайшие дни?

— …

— Алло?

— Да, хорошо. Можете прийти в следующее воскресенье.

— Спасибо, до воскресенья.

— До воскресенья.

И это все. В ее голосе не было теплоты, он был абсолютно нейтральным. Эта женщина не показалась мне ни довольной, ни встревоженной. Всего лишь немного удивленной. Мы с Кристелль, однако, не падали духом и рассказали обо всем Ричарду, который по-прежнему жил в отцовском доме.

— Ты поедешь с нами?

— Нет, не поеду.

— Ты уверен?

— Более чем. Этой женщины для меня не существует. Довольно и того, что я помню. Я не хочу ничего о ней знать.

Нога, которую он едва не потерял из-за нее, сцена на балконе… Я его понимала. Что касается Кристелль и меня, то с нами дело обстояло совсем по-другому: у нас не было никаких воспоминаний. Мы хотели найти эту незнакомку, чтобы составить обо всем собственное мнение.

В следующее воскресенье парень Кристелль отвез нас по указанному адресу. Конечно, отцу мы и словом не обмолвились о поездке: он, несомненно, запретил бы нам ехать.

После крутого поворота мы увидели очертания фермы, расположенной ниже дороги. Вот мы и на месте. Во дворе виднелось нечто огромное: внушительная фигура, лениво машущая чем-то, напоминающим руки. Подъехав, мы поняли, что это она, Мари-Франс. Казалось, она предлагает водителю припарковаться у стены. Нас просто шокировала ее тучность. Потом меня охватило разочарование. У меня перед глазами стояло милое лицо с фотографии, и я ожидала увидеть привлекательную женщину, чья красота с годами, конечно, поблекла, но все-таки… Вместо этого я увидела, что моя мать, на которую, как мне говорили, я так похожа, весит около ста пятидесяти килограммов, что ее ширина практически равна росту и выглядит она невероятно неухоженной. Более того, она вовсе не была приятной! Немного растерянная, я без особого энтузиазма пожала ей руку. Кристелль последовала моему примеру. Наша мать даже не улыбнулась. Хуже того, ее лицо не отражало ровным счетом ничего. Возможно, ей было неловко, как и нам. Мы прошли за ней в дом и, переступив порог, почувствовали запах затхлости и сырости. Внутри было очень грязно. В гостиной мы увидели четырех мальчишек, сидящих на диване. Ни один из них не встал, чтобы поздороваться. Появился пожилой мужчина и сдержанно пожал нам руки. Мы догадались, что это был спутник Мари-Франс. Заметив наше вопросительное молчание, он, кивнув в сторону дивана, сказал:

— Это мои сыновья.

Итак, у нас было четверо сводных братьев. После поспешного знакомства мы сели за стол и в неловком молчании жевали рубленое мясо и макароны. Никто не осмеливался что-то произнести, а редких замечаний относительно еды оказалось недостаточно, чтобы разрядить обстановку. Лишь в конце обеда Кристелль осмелилась заговорить на интересующую нас тему.

— Значит, вы наша мама.

— Да.

Четверо мальчишек вздрогнули: очевидно, мать не ввела их в курс дела. Мы уже час сидели за столом, а они даже не знали, что мы приходимся друг другу родственниками. Самый старший из них был ненамного моложе меня. Должно быть, на год-два. Разница в возрасте между остальными была приблизительно одинаковой. Похоже, наша мать без промедлений устроила свою жизнь. У отчима был покорный вид. Видимо, он во всем ей подчиняется. Кристелль собралась с духом и спросила: