Анна Каренина, самка - Александр Никонов Страница 5

Для полноты картины необходимо отметить, что иногда отвод жидкости из Анны производился и через отверстие для сброса твердых отходов, но происходило это крайне редко и только аварийном режиме. Гораздо же чаще Анна, напротив, испытывала определенные затруднения с экструзией твердых отходов и потому искала разные пути для нормализации этого процесса и доведения его до штатной нормы: одна полноценная экструзия за один оборот планеты, не реже.

Надо сказать, что если бы описываемый разумный вид имел клоаку, весь облик цивилизации был бы совершенно другим! Дело в том, что клоачные животные выбрасывают ненужные шлаки в полужидком виде, то есть их консистенция близка по консистенции к консистенции оксида водорода. Причем выброс происходит вне волевого контроля организма, полуавтоматически и, соответственно, в любом месте, где приспичит.

Отсутствие контроля над выбросом полностью изменило бы всю конструкцию жилищ главных обитателей планеты. Место выброса отходов потеряло бы свою локализацию и распространилось на всю горизонтальную поверхность жилища. А чтобы нижние конечности не утопали в «отработке», разумным клоачным пришлось бы перемещаться по решетчатой поверхности пола, через которую отбросы проваливались бы ниже. При этом в целях гигиены под решеткой необходимо было бы устроить искусственный промыв «нижнего пола» постоянным потоком жидкости. Кроме того, пришлось бы заставлять низкоранговых особей постоянно чистить решетки от следов выделений. Совершенно ясно, что при такой ситуации гораздо сложнее соблюдать гигиенические нормативы и избегать пандемий.

По счастью, вид, о котором идет рассказ, мог до определенных пределов контролировать момент сброса отходов, и почти всегда особям удавалось донести их до специально выделенного для этих целей помещения, которое порой размещалось даже за пределами основного жилища.

Единственное, о чем Анна могла бы пожалеть в ее ситуации, так это об отсутствии попарных костяных выростов в точке сброса твердых отходов. Ее верхняя клоака для загрузки пищи и залива жидкости имела такие костяные выросты для измельчения твердой пищи. Но зубы ничуть не помешали бы Анне и в противоположном конце во время запоров!..

Если бы Анна была любопытной особью, интересующейся тем, как устроен мир, в котором функционирует ее тело, она могла бы провести следующий эксперимент – пойти к Ивану Арнольдовичу Борменталю и попросить у него точные аптекарские весы. Иван Арнольдович имел такой инструмент и за небольшую сумму вполне мог уступить его Анне, поскольку был хорошим знакомым ее брачного самца Каренина. А далее Анне оставалось бы только очень точно взвешивать все, что попадало ей в рот и ею проглатывалось, а также взвешивать все, что из нее выделялось, как непригодное к дальнейшему использованию.

Конечно, в проведении подобного эксперимента не обошлось бы без сложностей. Во-первых, проводить его нужно было бы довольно длительное время, чтобы исключить случайные флуктуации и усреднить результат на большом промежутке времени с целью повышения точности. В идеале лучше было бы посвятить этому несколько лет или даже всю жизнь. Во-вторых, необходимо было также учесть иные выделения Анниного организма – незначительные потери шерсти, потери жидкости и кожного сала через перфорацию тела, потери на испарение при дыхании… Кроме того, организм Анны иногда терял немного жидкости через оконечность воздуховода, торчащую на лице, и изредка – через органы зрения. А иногда (совсем редко) случался аварийный выброс твердых и жидких отходов через ротовую полость.

Однако, если бы Анной такой эксперимент был проведен и если бы в конце его она с одной стороны уравнения написала все, что ее утроба поглотила, а с другой – все исторгнутое организмом, и если бы к последнему члену уравнения она прибавила увеличение массы тела за счет отложившегося жира, то с удивлением обнаружила бы, что обе части уравнения совпадают в пределах точности измерения. Иными словами, Анна поглощала ровно столько, сколько выделяла. А за счет чего же она жила? За счет чего функционировал ее прыткий организм, если все съеденное Анна в том же количестве исторгала обратно примерно через сутки после поглощения? И на что тратил ее организм эти сутки, если исторгнуть проглоченное он мог сразу же, причем, через рот?..

Как млекопитающее Анна употребляла в десять раз больше пищи, чем холоднокровные создания, потому что она своим телом грела атмосферу, а нагрев – чрезвычайно энергозатратное дело: девять десятых поглощенной энергии шло на поддержание температуры рабочего режима, в котором организм развивал максимальный КПД. И вот теперь, оказывается, никакая масса на это дело вовсе не расходуется!..

Безусловно, если бы Анна такой эксперимент провела, она была бы поражена, возможно, списав результат на промысел Огромного Колдуна. Но еще больше был бы поражен Иван Арнольдович Борменталь, получив обратно загаженные неведомо чем весы. Впрочем, вряд ли и сей ученый смог бы прояснить Анне суть открытого ею феномена.

А все дело в том, что Анна питалась не массой. А организацией массы. То есть чистой информацией. На входе в Анну поступала высокоорганизованная материя, которая за сутки превращалась в низкоорганизованную. За счет порчи хорошего продукта Анна функционировала, а энтропию сбрасывала в окружающую среду через задний проход.

Энтропия пахла плохо. Так во всяком случае казалось Анне. И это врожденное, инстинктивное отвращение к каловым массам являлось приспособительным механизмом, целью которого было отвадить организм кушать энтропию…

Анна припала ротовой полостью к краю емкости с жидким оксидом и сделала несколько мелких хлебочков, после чего поставила стакан на место. Процесс поступления жидкости в Аннин организм был организован чрезвычайно хитро! Оконечность ротовой полости Анны венчала особая гибкая присоска, которая даже по цвету отличалась от основного массива лица. Коснувшись этой присоскою поверхности жидкости, самочка грудными мышцами начинала раздвигать легочные мешки, и атмосферное давление тут же нагнетало жидкость в Анну, поскольку воздуховод конструктивно сообщался с пищепроводом специальным отверстием, через которое разряжение, словно в карбюраторе, передавалось в верхне-клоачную полость, обычно именуемую ротовой.

В следующее мгновение Анна особым мышечным отростком, который выполнял в ее организме функции пищевого анализатора и шевелился внутри ротовой полости, увлажнила фалангу манипулятора и перевернула очередную целлюлозную пластину. Вечерняя декодировка печатных знаков всегда доставляла ей большое удовольствие.

Однако планета уже давно отвернулась от светила, и Анна, взглянув на табло механического прибора, стоящего у стены, решила, что пора принимать горизонтальное положение и выключать сознание. Механический прибор, на который посмотрела Анна, работал от гравитации, реализуя накопленную потенциальную энергию массивных тел. Одно из этих тел уже почти отдало прибору все накопленное, и Анна подумала, что неплохо было бы преобразовать часть своей мышечной энергии в потенциальную энергию груза, но ей было жаль своей энергии, и она решила передать приказ о подъеме гири низкоранговой особи – этот путь был для нее наименее энергозатратен. «Совсем обленилась, – подумала о себе Анна. – Ну и пусть!»