Брайтонский леденец - Грэм Грин Страница 49
Брайтонский леденец - Грэм Грин читать онлайн бесплатно
— Давай, — крикнул Малыш, — катись! Катись и помирай с голоду.
— Не буду я голодать, — возразил Кьюбит, — в этом городе есть кое-кто другой…
Когда дверь захлопнулась. Малыш повернулся к Дэллоу.
— Давай и ты уходи; — сказал он. — Вы думаете, что проживете и без меня; ну а мне стоит только свистнуть…
— Зачем ты так со мной разговариваешь? — обиделся Дэллоу. — Я тебя не оставлю. Я вовсе не собираюсь так скоро мириться с Крэбом.
Но Малыш не слушал его. Он повторил:
— Стоит мне только свистнуть! Они приползут обратно, — хвастливо добавил он. Затем подошел к железной кровати и улегся на нее… Какой долгий день!
— Быстренько звякни Друитту. Скажи ему, что с ее стороны нет никаких затруднений. Пусть он поспешно все улаживает.
— Если сможет, то на послезавтра? — спросил Дэллоу.
— Ну да, — согласился Малыш. Он слышал, как захлопнулась дверь, щека его подергивалась, он лежал, глядя в потолок, и думал: «Не моя вина, что они доводят меня до бешенства и толкают на такие дела; хоть бы люди оставили меня в покое…» При этом слове воображение его иссякло. Он лениво попытался представить себе этот «покой» — глаза его закрылись, и за сомкнутыми веками он увидел в бесконечной серой мгле страну, каких он не знал даже по открыткам, — места, еще менее известные, чем Большой Каньон [22]или Тадж-Махал. [23]Он опять открыл глаза, и мгновенно по его жилам снова потек яд — там, на умывальнике, стояли подарки Кьюбита. Он был как ребенок, больной гемофилией, — от каждого прикосновения выступала кровь.
В коридоре отеля «Космополитен» приглушенно прозвенел звонок; сквозь стену, к которой примыкало изголовье кровати, Айда Арнольд услышала голос, звучавший без перерывов: за стеной была, наверное, комната для заседаний и кто-то делал доклад, а может быть, говорил в диктофон. Фил спал, рот его был слегка приоткрыт, в нем виднелся пожелтевший зуб с металлической пломбой… Повеселились… человеческая природа… никому не причиняет вреда… В настороженной, печальной, неудовлетворенной душе с точностью часового механизма возникали старые оправдания. Что может сравниться с порывом вожделения? Мужчины, правда, всегда подводят, когда доходит до дела. С таким же успехом она могла бы посмотреть все это в кино.
Но вреда такое никому не приносило, этого требовала человеческая природа, никто ведь не мог назвать ее испорченной — может, просто слегка беспутной и легкомысленной, есть в ней немножко вольности, но нельзя сказать, что она, как некоторые, извлекает из этого выгоду, выжимает из мужчины все соки и вышвыривает его, как изношенную перчатку. Она знала, где Добро и где Зло. Бог совсем не против того, чтобы люди поступали, как требует их природа, он против того… Ее мысли отвлеклись от Фила, лежавшего рядом, к ее Миссии — творить добро, добиться, чтобы зло было наказано…
Она села на постели и охватила руками круглые голые колени; в ее неудовлетворенном теле снова росло волнение. Бедный старина Фред — его имя больше не звучало ни горестно, ни возвышенно. Она помнила его очень смутно — только монокль и желтый жилет, совсем такой же, как у старого Чарли Мойна. Все это было несущественно, важна была охота за преступниками. Она чувствовала себя так, как будто поправлялась после болезни.
Фил приоткрыл глаза, покрасневшие от непосильных ему любовных утех, и понимающе посмотрел на Айду.
— Проснулся, Фил? — спросила она.
— Пожалуй, дело уже подходит к обеду, — сказал Фил. Он нервно улыбнулся. — О чем ты думаешь, Айда?
— Я только что подумала, — ответила Айда, — что сейчас нам больше всего на свете нужен один из сообщников Пинки, кто-нибудь, кто струсил или разозлился. Ведь они рано или поздно начинают трусить. Нам только нужно подождать.
Она встала с постели, открыла чемодан и стала вынимать платья, подходящие, по ее мнению, для обеда в отеле «Космополитен». Розовый свет настольной лампы затмил слабо мерцающий ночник. Она потянулась; у нее больше не было ни вожделения, ни разочарования — рассудок был ясен. На берегу почти стемнело, край воды был похож на нанесенные белилами письмена — большие расползающиеся буквы. На таком расстоянии их невозможно было прочесть. Чья-то тень склонилась с безграничным терпением книзу и извлекла из-под гальки какие-то отбросы.
Когда Кьюбит вышел из дома, прихлебатели уже исчезли. Улица была пуста. Его охватило безмолвное чувство горечи, подобное тому, которое испытывает человек, разрушивший свой дом, не подготовив себе нового. С моря поднимался туман, а он не надел пальто. Он был рассержен, как ребенок; ни за что он не вернется за пальто, ведь это было бы признанием собственной неправоты. Единственное, что ему оставалось, это пойти в «Корону» и выпить рюмку неразбавленного виски.
В баре перед ним почтительно расступились. В зеркале, на котором красовалась реклама джина Бута, он увидел собственное отражение. Коротко остриженные рыжие волосы, грубоватое открытое лицо, широкие плечи; он внимательно рассматривал себя, как Нарцисс в своей заводи, [24]и на душе у него становилось легче — не такой он человек, чтобы не постоять за себя, он тоже кое-что стоит.
— Выпьем по рюмочке виски? — спросил кто-то.
Это был приказчик из зеленой лавки на углу. Кьюбит опустил ему на плечо свою тяжелую лапу, благосклонно, покровительственно, — человек, много повидавший на своем веку, почувствовал расположение к этому худосочному глуповатому парню, в своем узком, торгашеском мирке мечтавшему о жизни настоящего мужчины. Такие взаимоотношения нравились Кьюбиту. Он выпил за счет зеленщика еще две рюмки виски.
— Узнали, на кого поставить, мистер Кьюбит?
— У меня есть дела поважнее, чем думать о том, на кого поставить, — мрачно ответил Кьюбит, плеснув в виски немного содовой воды.
— Тут у нас был спор насчет Веселого Попугая, заезд в два тридцать. Я думаю…
Веселый Попугай… имя ничего не говорило Кьюбиту; выпивка согрела его, мозг затуманился, он наклонился вперед к зеркалу и увидел надпись: «Джин Бута… Джин Бута», подобно ореолу над головой. Он был втянут в высокую политику, сколько людей поубивали… бедный старина Спайсер… На чью же сторону встать? В его сознании словно качались чаши весов, он почувствовал себя таким важным, как премьер-министр, заключающий разные договоры.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments