Клерк позорный - Леонид Рудницкий Страница 49

– Ну, – торжествуя сказал он, – что я тебе говорил? Есть подарок, есть! Получай, фашист, гранату, то есть я хотел сказать, москвич – гонорей! А то больно уж вам хорошо в вашей Москве. Вот и помучайся теперь!

– А тебе-то что? – изумился клерк. – Тебе не все ли равно, где людям вредить?

– Мне за земляков обидно, – заявил гонорей. – Я, можно сказать, решил за них отомстить.

– Патриот, что ли?

– А то!

Клерк не нашелся, что ответить.

– Давно триппера-то не цеплял? – почти дружелюбно спросил микроб. – Небось, со студенческих лет еще?

– Никогда у меня ничего такого не было! – решительно запротестовал клерк.

– Ну, мне-то не парь, – насмешливо сказал микроб. – Я же вижу – гостили у тебя мои собратья. Давно, правда, но были.

– По чему это ты видишь?

– По состоянию уретры – вот по чему.

И опять клерку было нечего возразить.

– И что ты теперь станешь делать? – ехидно спросил гонорей.

– Лечиться буду, – твердо сказал клерк. И зачем-то добавил: – Давить вас, гадов, надо!

– Всех не передавишь, – заметил микроб.

– Посмотрим.

– В диспансер, что ли, пойдешь?

Клерк промолчал.

– Ты не торопись, подумай сначала, – посоветовал гонорей. – Вдруг оттуда на работу сообщат?

– Сейчас не сообщают.

– Да? Ты так уверен?

Клерк задумался. Он вовсе не был в этом уверен.

– Вдруг тебя увидит кто-нибудь? Слухи пойдут. Оно тебе надо?

– Нет.

– Вот то-то и оно. А потом, надо же в будущее смотреть. Вот, допустим, решишь ты политикой заняться. Изберут тебя депутатом. Начнешь бюджет пилить. А тут недруги узнают, что ты в диспансере от триппера лечился. И обнародуют. Трипперный, скажут, у нас депутат. Позор на всю страну. Прощай карьера, семья, да и вообще – хоть на улицу, на телевизор то есть, не выходи.

– Я не пойду в политику! – заявил клерк.

– Не зарекайся. По всякому может сложиться.

Клерк задумался. Он и правда иногда подумывал о политике, больно уж надоело сидеть в офисе, да случай не представлялся. Но чем черт не шутит.

– Тогда пойду к фельдшеру.

– Они шарлатаны все – залечат, а не вылечат. Да и не поможет тебе обычная схема лечения – закаленный я от антибиотиков-то.

– Что же делать? – забывшись спросил клерк у своего врага.

– Есть выход. Я предлагаю тебе сделку.

– Какую?

– Ты трахнешь жену, я перейду к ней, а тебя оставлю в покое.

– Нет, – не раздумывая отказался клерк, – ни за что!

– Ну и дурак! – заключил гонококк. – Думаешь, она ни с кем, кроме тебя, не трахается?

– Нет.

– Напрасно ты так думаешь. Не говорила ли она тебе, что ты неудачник?

– Ну, бывало.

– А жаловалась, что мало денег?

– Постоянно.

– Вот видишь, – обрадовался микроб. – Значит, трахается. С тем, кто удачливее и у кого денег больше.

– Я тебе сейчас по морде дам! – вспылил клерк.

– Ага, дашь! – издевательски сказал микроб. – Если найдешь. Ты о моих размерах помнишь?

Клерк вынужден был согласиться, что его угроза неосуществима.

– А скажи мне, дружок, – не унимался гонорей, – были ли случаи, когда твоя жена подолгу отказывалась трахаться?

Клерк наморщил лоб.

– Ну, было пару раз, – неохотно признался он.

– О! – воскликнул гонорей и поднял вверх волосатый палец с грязным ногтем. – Вот мы и добрались до самого главного. Так это она лечилась в это время.

Клерк молчал. В груди его разгорался огонь ревности.

– Заражай, чего тут думать! – наседал гонорей.

– Но ведь она же меня не заразила, – возразил клерк.

Теперь уже микробу было нечем парировать.

– Ну, как знаешь, – сказал он, утомленный несговорчивостью клерка. – Мое предложение остается в силе. Надумаешь – дай знать.

И исчез.

Прошло несколько месяцев. Так тот клерк и не согласился на предложение гонококка. В диспансер он тоже не пошел, чтобы избежать огласки, а знакомого фельдшера, который мог бы его пролечить частным образом, у него не было.

К жене он больше не подходил. Они так давно трахались вместе, что занятие это потеряло всякий смысл и прекратилось само собой за ненадобностью. Да она и не настаивала.

Обходился он искусственными гениталиями из секс-шопа да проститутками в командировках, благо его посылали в них часто. Триппер у него застарел и почти прошел сам собой, но иногда утром, особенно в сырую погоду, еще давал о себе знать. Клерк гордился собой и своим благородством по отношению к жене. Что думала по этому поводу жена – неизвестно. Депутатом клерк пока не стал, но не терял надежды. Из него получился бы отличный депутат, даром что трипперный.

Коржик проснулся и подумал, что клерк поступил правильно, не согласившись на предложение гонококка. На его месте он сделал бы точно так же.