Время красивых людей - Елизавета Мусатова Страница 49

Они попробовали быстро, но дело оказалось не в скорости.

Шаги были все более различимы: быстрые, шумные для такой ночи. Так ходит человек, который знает, куда он идет, и не боится быть услышанным.

– Детишки? – раздался знакомый голос. – Лучше выходите сами. Я все видел.

Алиса быстро обвела глазами сомнительное убежище. Ничего, что могло бы их защитить. Налево баррикада, направо – простреливаемая набережная. Ни доски под рукой, ни кирпича, ни булыжника. Может, в воде какая-нибудь коряга прибилась к берегу, но проверять было некогда. Пробовать вплавь? Даже будь они четверо хорошими пловцами, наперегонки с автоматом не поплаваешь. Если только рвануть сейчас по набережной зигзагами, добежать туда, где можно скрыться внутри, и найти хоть что-то на замену оружию. К ресторанам!

Алиса высвободила плечи из лямок рюкзака. Бежать с консервами было невозможно. Достала блокнот, зажала под мышкой.

– Госпожу Марию возьми, – шепнула она Мике. – Ивана, разувайся. По моему сигналу ты – туда, ты – туда. Бежать зигзагом. До «Бетон халы», там попробуйте скрыться. Ивана, ты его отвлекаешь.

– Детишки-и!

– Бежим!

Алиса и Ивана отскочили друг от друга как резиновые мячики от стены. Рванули в разные стороны. Мика подсадил госпожу Марию к себе на спину. С грузом он бежал даже медленнее, чем Ивана на каблуках, и Алиса только уповала на то, что загонять женщин солдату будет интереснее. За спиной по тротуару жахали тяжелые сапоги.

– Стоять!

Из голоса солдата исчезла игривая сладость. Крик был страшным.

«Не стреляет. Далеко? Неудобно на ходу?»

Ответом раздалась трескучая очередь. За ней снова шаги. Судя по звукам, охотник останавливался, стрелял, а потом снова шел быстрым шагом, чтобы сократить дистанцию.

Колени заныли. Алиса давно не бегала, не тренировалась и уж тем более не гоняла зигзагом на выживание. Тело помнило, но тело же предательски подводило. Алиса хорошо знала, что будет дальше: тупая боль заострится, а потом прошьет сустав с внутренней стороны, снова и снова, пока очередной приступ не заставит ноги подкоситься.

Справа метнулась тень. Ивана. Мику не было видно. Еще очередь. Левое колено полыхнуло огнем. Алиса вскрикнула и на мгновение испугалась, что зацепило пулей. Нога подломилась, ушла вбок и вниз. Алиса взмахнула руками, но не удержала равновесия. Еле успела выставить руки вперед. Ладони больно впечатались в зернистый асфальт и заныли ссадинами.

Она попыталась подняться, но не смогла сделать шаг: предавшее колено снова отозвалось резкой болью. Ощупала наскоро: не пуля. Еще рывок. Упала на колени. Взвыла. Шаги приближались. Преследователь больше не останавливался, чтобы пальнуть.

«Заметил. Догнать хочет».

Теперь было слышно тяжелое рваное дыхание. На остатках воли Алиса рванула вперед на четвереньках и поползла по направлению к низенькому заборчику справа. Кажется, там была детская площадка. Спрятаться на ней было негде, и надеяться не на что, но ее гнал инстинкт. Двигаться, хоть ползком, через стиснутые от боли зубы, через раскаленные гвозди, которые кто-то забивал в колено каждый раз, когда она опиралась им об асфальт.

Первый удар пришелся выше колена, с обратной стороны бедра. От него Алиса по инерции пролетела вперед, обдирая ладони. Не удержалась, завалилась на бок. Второй удар прилетел в живот. Обожгло огнем. В голове взрывались белые вспышки. Алиса подтянула колени к животу, но нога в тяжелом форменном ботинке вклинилась, поддала и перевалила ее на спину точно котенка. Снизу Алиса увидела нависающую темную фигуру и дуло, наставленное пониже солнечного сплетения.

Солдат прижался подошвой к животу и надавил. Алиса застонала. Он поддал носком так, чтобы развернуть на другой бок. Наклонился. Схватил за шкирку. Алиса судорожно выбросила вперед руки скорее из инстинкта, чем из осознанной надежды зацепиться за что-то: за перекладину ограды, выбоину в плитке. Под пальцами был только шершавый асфальт. Затылок полыхнул болью, когда Алису рывком подняли на четвереньки и потянули за волосы сильнее, заставляя задрать голову.

– Дернешься – башку скручу.

Колено снова прострелило, ногу повело. Чтобы сохранить равновесие, Алиса судорожно переставила руку. Пальцы въехали во что-то жесткое, объемное. Она машинально сжала кулак и успела только ощутить тяжесть в руке, как ее снова потянули назад. В зверином рывке Алиса дернулась вбок, развернулась и выбросила вперед руку с зажатым осколком тротуарной плитки. Раздался мокрый хруст. Солдат заревел. Отпустил волосы и прижал обе руки к лицу. Запахло кровью.

Вторым рывком Алиса потянула на себя автомат. Дернула так, что удалось снять ремень с шеи с первого раза. Криво завалилась на бок, попыталась перехватить оружие, чтобы наставить на солдата. Тот отнял руки от окровавленного лица. Алиса выпустила очередь, не целясь. Раздался хриплый короткий вой. Как в замедленной съемке она видела, что тело падает прямо на нее. Откатиться Алиса не успела. Ее прижало всем весом. Она хрипела, задыхалась, извивалась, пытаясь выбраться. Тело дернулось, вжалось сильнее, на этот раз под сопровождение глухого звука, похожего на то, с каким ломаются виниловые пластинки. А потом как по волшебству поднялось. Воспарило.

Алиса смахивала слезы и сквозь соленую пелену видела, как тонкая изящная Ивана рывком подняла солдата одной рукой, а второй вмазала ему с размаха по лицу. Пластинка снова треснула. «Булыжник. Или такой же осколок», – как-то равнодушно подумала Алиса.

Хватка разжалась. Тело упало. А Ивана била снова и снова. Без слов, без крика, только напряженно выдувала воздух через сжатые зубы при каждом ударе.

Алиса не сказала: «Хватит». Алиса села, подтянула колени к груди и смотрела, как манерная девушка с насиликоненными губами нежным кулаком избивает в мясо мужчину в военной форме. Голова солдата уже безжизненно моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Наконец, Ивана разжала руку. Камень упал на мостовую. Девушка повернулась и посмотрела на Алису. Та не узнала ее искаженного лица. Такое бывает в фильмах ужасов, когда человек подходит к зеркалу и оно щерится чужим страшным отражением.

Ивана медленно моргнула, уперла кулаки в бедра и наклонилась к Алисе. Страшное лицо оказалось так близко, что Алиса закрыла глаза. Сил, чтобы бежать, не осталось. Она почти ожидала, что эта Ивана из фильма ужасов сейчас ударит. Что маленький кулак, перепачканный чужой кровью, обрушиться прямо на щеку так, что зубы в десне пошатнутся. Но вместо этого к щеке прижалась горячая липкая ладонь.

– Ты жива, сестра?

У Алисы скрутило желудок. Вторая ладонь легла на другую щеку. Алиса заставила себя приоткрыть глаза. Казалось, что Ивана смотрит не на нее, а сквозь нее, в какую-то далекую точку. В ее взгляде промелькнуло что-то, похожее на удивление. Алиса видела такое в глазах людей, которых зацепило снарядом. Бывало, они не чувствовали физической боли от шока, но знали, что жизнь покидает их развороченное осколками тело. Тогда они смотрели на мир вокруг в последние минуты не со страхом и не с ненавистью, а с таким вот удивлением: надо же, оказывается, как оно бывает, как оно случилось со мной, ну кто бы мог подумать.