Степени приближения. Непридуманные истории (сборник) - Яков Фрейдин Страница 48

Этель и Джулиус Розенберг

В разведгруппу Розенберга кроме Барра и Саранта, входили Мортон Собел (Соболевич), Давид Гринглас (брат Этель – жены Джулиуса), Гэри Голд, Вильям Перл и Вивиан Глассман, невеста Джоэля. Из всей группы только Сарант не был евреем.

Барр добывал наиболее ценную информацию. Вместе с Сарантом, работавшим тогда в Лабораториях Белла, он смог скопировать и передать СССР более 9 тысяч документов о доброй сотне систем новейшего оружия. Вот далеко не полный перечень: наземные и авиационные радары, системы наведения огня, управляемые бомбы, радио-взрыватели, системы опознавания самолётов «свой-чужой», приборы обнаружения подводных лодок, детали технологий производства разных типов оружия. Другие члены группы достали и передали Советам 12 тысяч чертежей первого американского реактивного истребителя, не говоря уж об атомных секретах, получаемых из Лос Аламоса от Фукса и Холла. Позже специалисты оценивали информацию Барра, Саранта и их коллег по шпионажу как весьма существенный вклад в создание Советским Союзом новых типов оружия во время 2-й Мировой Войны, атомной бомбы и успешное противостояние Америке во время корейской войны. Так что СССР был у этих людей в неоплатном долгу. Буквально неоплатном, так как Москва им не платила и лишь изредка давала деньги на прямые расходы.

Джоэль был поразительно разносторонним человеком, обожал музыку, устраивал концерты в своей Нью Йоркской квартире в доме No. 241 на 97-й Улице Вест, где он жил с матерью, и вечерами часто музицировал сам – играл на альте и рояле. Он собрал огромную коллекцию грампластинок и в его комнате классическая музыка звучала непрерывно. Были у него подружки – сначала Лэйн Гольдфарб, а затем появилась невеста Вивиан Глассман. Его женатый приятель Альфред Сарант был большой ходок и умудрился соблазнить свою соседку Кэрол Дэйтон, мать двоих детей.

Когда в 1947 году Джоэль работал в «Спэрри Джайроскоп», им снова заинтересовалось ФБР и его опять уволили. Я видел сотни страниц его дела в ФБР – копали глубоко и широко, следили, опрашивали всех его друзей, знакомых, бывших сотрудников, соседей. Он заметил слежку и решил, что пора, как говорится, брать ноги в руки.

Осенью 1947 года он продал свою большую коллекцию грампластинок. Вместе с деньгами, полученными от Александра Феклисова, его контакта в советском консульстве, этого было достаточно для побега. Феклисов передал ему разработанный в Москве подробный план заметания следов. Джоэль сказал Вивиан, что собирается поехать на учёбу во Францию и позвал её с собой. Однако затем, не сказав ничего ни матери, ни невесте, он сел на пароход, уходящий в Южную Африку, а через некоторое время из Иоганесбурга перебрался в Париж. На этом все его связи с Америкой были прерваны, писем он никому не писал, хотя ФБР разузнало его парижский адрес. Он снял комнату и занялся музыкой. Смог даже уговорить знаменитого композитора Оливера Мессиана давать ему уроки композиции.

Что касается Саранта, в 1949 году его вызвали на допрос в ФБР, но пока что не арестовали. Весьма ловко он обманул слежку, а затем, бросив жену, удрал в Мексику вместе со своей любовницей Кэрол, тоже бросившей мужа и двух детей. Там они вошли в контакт с польским посольством и их упрятали на конспиративную квартиру в Мехико на несколько месяцев, изменили внешность (грим, парики), выдали фальшивые документы – всё, как в шпионских романах, – а потом безлунной ночью через реку переправили в Гватемалу. Оттуда на польском грузовом корабле они уплыли в Касабланку, а затем их перевезли в Варшаву.

Джулиуса Розенберга, его жену Этель, её брата Давида Грингласа и практически всю оставшуюся группу арестовали в 1950 году. В газетах писали, что Джулиус заявил: «США совершили большую ошибку, не поделившись атомными секретами с СССР, и наш долг был эту ошибку исправить». Гринглас и Голд стали сотрудничать со следствием и тем избежали сурового наказания (получили 10 лет), а Джулиус и Этель в 1953 году после суда были казнены на электрическом стуле.

Джулиус на электрическом стуле

* * *

Новость о казни друзей потрясла Джоэля. От потрясения он никогда не оправился и этого Америке простить не мог. Много лет спустя, когда мы сошлись ближе, во время его наездов в Калифорнию мы часто беседовали у меня дома на веранде, попивая крепкий кофе или граппу. Как-то он мне с горечью сказал:

– Советский Союз честнее Америки. В России убивали невинных людей, но потом их всё же реабилитировали. А вот в Америке убили Розенбергов и не реабилитировали!

– Джо, – возразил я, понимая, что в нём говорит старая боль потери, а не логика, – во-первых, смешно сравнивать масштабы, а во-вторых, вы мне хотите сказать, что Розенберги были невиновны?

– Неважно! Не было у них никаких доказательств! Они всё сфабриковали!

– Ну, допустим даже, что нет каких-то доказательств, – сказал я, – но по-честному, вы ведь знаете правду – они что, действительно невинные жертвы?

– Это, как посмотреть. Джулиус просто был почтовым ящиком. Он иногда переснимал документы и передавал плёнки связникам – вот и всё. Чепуха! А Этель вообще ничего не делала. Смотрела иногда, как муж работал. Это ведь мы всё доставали, а они просто были на связи. Так за это на стул сажать!?

Наверное он был прав. Большая рыбка уплыла, а мелкую зажарили. Буквально. Хотя сравнивать, кто честнее – СССР или США – всё же наивно. Это в нём явно говорил заскорузлый коммунист, каким он на удивление остался до конца своих дней.

Но вернёмся к нашей истории.

Как только в газетах появились сообщения об арестах советских шпионов в США, Джоэлу и его московским руководителям, с которыми он постоянно был на связи, стало ясно, что оставаться в Париже опасно. Июньским утром с маленьким баулом в руках и альтом в футляре через плечо он вышел из своей квартиры и пошёл в сторону Опера Гарнье. Немногие прохожие вероятно думали – вот музыкант идёт на репетицию. Он свернул за угол и… исчез навсегда. С этого момента Джоэль Барр перестал существовать. Так закончилась его первая жизнь.

На следующий день дипломатическая машина чехословацкого посольства во Франции подъехала к терминалу аэропорта Орли. Из неё вышел элегантный молодой человек в шляпе и с небольшим чемоданчиком в руках. При посадке в самолёт компании CSA он предъявил паспорт на имя Джозефа Берга, гражданина Южно-Африканской Республики. Отныне и до конца жизни это стало его новым именем. Фамилию Берг он взял в память о друге, отбросив первую часть «Розен». Самолёт взлетел и взял курс на Прагу.

* * *

С Праги началась его вторая жизнь. Если раньше мистер Барр крал чужие секреты, то товарищу Бергу теперь предстояло секреты создавать. Сначала он работал на чешском предприятии Тесла, а в начале 1951 года его привезли в Москву, где он встретился со старым другом Альфредом Сарантом, который теперь тоже имел новое имя: Филип Старос. Через некоторое время Берг и Старос вместе с Кэрол Дэйтон, той самой что бросила в Нью Йорке мужа и двух детей, были отправлены работать в Прагу. Там Джо вскоре женился на чешке, которая родила ему двух дочерей и двух сыновей. Свою старшую дочь он назвал Вивиан в память о своей невесте из первой жизни.