Бойня - Оса Эриксдоттер Страница 48

Биби чувствовала себя смертельно уставшей, хотя весь день не делала ровным счетом ничего. Бродила из угла в угол и строила домыслы.

Без сил присела за стол и машинально начала просматривать утренние газеты. Широкая добродушная улыбка статс-министра во всю первую страницу ее никак не успокоила.

А это что?

Лагеря похудения спасут Швецию. “Это не наказание, а спасательный круг”, – говорит Макс Росси, сопредседатель Партии Здоровья.

И фотография: человек десять веселых толстяков, мужчин и женщин, на беговой дорожке. Биби вздрогнула: одна из женщин справа, коротко стриженная, очень напоминает Глорию.

Заложено около тридцати лагерей, сообщалось далее в статье. Туда будут направлены все шведы, чья жиро-мышечная квота превышает пятьдесят единиц. Они проведут там летние месяцы, пока их вес не попадет в “приемлемый сегмент”.

Макс Росси рассказывал читателям газеты, что первые лагеря уже функционируют. Люди там живут вместе, тренируются вместе, вместе питаются – в специально оборудованной столовой под наблюдением диетологов. Как скаутский лагерь, только для крупных детей, пошутил сопредседатель партии.

Ну нет, “лагерь похудения”, как они его называют, никак не похож на скаутский лагерь. День начинается с шести-восьмичасовой тренировки. Питание три раза в день, минимум углеводов, программа детокс. Лагеря организованы по образцу аналогичных американских лагерей, но требования выше.

Последний шаг в борьбе с фатальным ожирением нации, сказал Росси.

И еще, в самом конце статьи: мы больше не можем ждать отстающих.

Биби похолодела. Этот вызов, что она видела, выписка из регистра… Глория Эстер, ЖМК 54… это оно и есть?

Это объяснило бы не только ее отсутствие, но и то, почему она не сказала ни слова. Слишком велико унижение. Но отчего Глория покинула квартиру в такой спешке?

Что-то не сходится. Если человек едет в подобный лагерь, то берет тренировочный костюм, а не дорогущие шелковые блузки. Детокс? Шесть часов тренировок? Насколько она знает Глорию, та ни за что не согласилась бы на такое добровольно.

– Не совсем понимаю, что вы хотите, – сказала женщина на коммутаторе Института питания. – Как правило, данные для национального регистра дают поликлиники.

– Но вызов же пришел от вас. Из Института питания.

– Я советую вам обратиться в ближайшую поликлинику, если цифры в регистре не совпадают… по вашему мнению.

– Не в этом дело…

– К сожалению, больше ничем не могу помочь.

Биби поблагодарила и положила трубку. Бессмысленно продолжать разговор.

Набрала номер правительственной канцелярии.

– Первым делом проверьте слэш – fat camps.

– Простите?

Девушка в приемной говорила так невнятно и с такой скоростью, что Биби почти ничего не поняла. Какая разница с барской, сочащейся красивыми обертонами артикуляцией Стига Экерё!

– У вас же есть интернет.

– Э-э-э…

– Партия Здоровья. Hälsopartiet dot se. Слэш – fat camps.

Биби разволновалась не столько из-за непонятных слов, сколько из-за пулеметных очередей, которыми сыпала дежурная.

– А не могли бы вы соединить меня с кем-нибудь из тех, кто этими лагерями занимается? Мне и в самом деле необходимо…

Молчание. Современные телефоны разъединяются украдкой, без коротких гудков. Замолк – и гадай, слушают тебя или уже повесили трубку.

– Спасибо, – на всякий случай пробормотала Биби.

И что делать дальше?

Компьютера у нее нет. Все, что связано с интернетом, делает за нее сестра. А к компьютеру Глории не подобраться – надо знать пароль.

Биби пошла домой, захватила из сумки красную телефонную книжку и вернулась. Глория будет в ярости от этих походов, но можно пережить. Пусть злится, лишь бы вернулась.

Как только показались бараки на опушке, Ландон снизил скорость. Солнце било в глаза, пришлось опустить солнцезащитный козырек. Удивительно – он свернул на Эстхаммар и после этого не встретил ни единой машины. Вообще-то ничего удивительного, бараки выглядят необитаемыми. Заколоченные двери, пыльные стекла. А может, он ошибается? Все его логические построения, которые накануне вечером представлялись ясными и убедительными, сегодня кажутся попросту смехотворными.

На уже начавшей зарастать травой грунтовой дороге никаких следов.

Он въехал на площадку для разворота и опустил боковое стекло. Низкое темное строение выглядит как давно заброшенная фабричка или мастерская. Ржавая проволочная ограда, на воротах висячий замок. Желтая пластиковая лента с грозной красной надписью “ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН” оторвалась и бессильно свисает с забора. Даже из машины выходить не надо – военный лагерь давно заброшен.

Ландон развернулся и поехал назад. На перекрестке остановился и задумался. На его карте три красных кружка, три адреса. Не исключено, что он найдет то, что ищет. Не исключено… хотя сейчас ему казалось, что весь его проект состоит из собранных в стройную цепочку бредовых идей. Вся многочасовая поездка закончится удручающим разочарованием. И ради этого он оставил восьмилетнюю девчушку в полном одиночестве?

Начал – надо продолжать. По крайней мере, проверить отмеченные на карте точки.

Следующий военный лагерь в десяти километрах на восток, почти на взморье.

Выехал на трассу и включил радио. Врач из Гётеборга рассказывал о новом методе внутриутробного контроля плода у склонных к ожирению беременных.

– С этической точки зрения это может вызвать вопросы. На эти вопросы предстоит ответить, но мы уверены, что направление выбрано правильно. Надо начинать на самой ранней стадии. Возможно, тогда мы сможем избавиться от самой больной проблемы нашего общества.

“Избавиться”? Ландон вздрогнул – ну и словцо. Избавиться от проблемы – а проблема в ком? В нерожденных детях? Или Сверд собирается избавиться от их матерей?

Он рефлекторно свернул к обочине, когда, истерически сигналя, на большой скорости его обогнал грузовик. Через пару секунд высоченный прицеп с зарешеченным маленьким окошком исчез за поворотом. Что это? Перевозка животных? Коров? В этом районе множество небольших частных боен. Бойни разрешено строить только в подобных безлюдных местах. Не стоит напоминать людям, каким образом на их столы попадает говядина и свинина. Рита постоянно повторяла выражение кого-то из борцов за права животных: если бы на бойнях были стеклянные стены, все бы давно стали вегетарианцами.

Перед ним до самого горизонта расстилались поля. Если где-то и не чувствовалось присутствие Партии Здоровья, то именно здесь. Ни толстых, ни худых, вообще никого – ровная засеянная земля до самого горизонта. И на Каварё то же самое. В этой стране только природу оставили в покое. Кто знает – может быть, временно. К примеру, запретят удобрения. Люди станут стройнее, а потом и вообще вымрут – от голода.