Мисо-суп - Рю Мураками Страница 47

— Ну ясное дело, — кивнул в ответ Фрэнк. — Английский слишком прост для того, чтобы передать глубокое значение всех этих понятий.

— Ладно. Расскажу тебе о двух больших категориях. В первую категорию входят бонно, порождаемые помыслами, а во вторую — бонно, порождаемые чувствами. Те, которые порождаются помыслами, сразу же исчезают — стоит тебе прикоснуться к истинной сущности вещей. Но дурные инстинкты второй категории, то есть порождаемые чувствами, не подвластны логике, и, для того чтобы от них избавиться, ты должен истязать себя долгими тяжелыми тренировками. Фрэнк, ты случайно не видел такого документального фильма, о буддийских практиках? О том, как монахи постятся месяцами, или зимой стоят обнаженными под ледяными струями водопада, или, сидя в неестественной позе, терпеливо сносят побои деревянным шестом?

— Видел, конечно, — сказал Фрэнк. — Это очень известный фильм. Его даже по телевизору показывали.

— Я просто хотел тебе сказать, что в буддизме, кроме таких вот истязаний, есть множество легких и приятных вещей. Например, новогодний Колокол Спасения, который звонит в ночь с тридцать первого декабря на первое января. А количество ударов связано с тем, что, по одной из буддистских традиций, в человеке находится сто восемь разных бонно. С каждым ударом в человеке становится одним дурным инстинктом меньше, так что, прослушав все удары от начала до конца, он полностью освобождается от бонно.

— А где этот колокол можно услышать? — спросил Фрэнк.

И тут я понял, откуда я знаю все эти подробности о Колоколе Спасения и о бонно, которые я только что изложил Фрэнку.

В этом году я пообещал Джун, что мы отпразднуем Рождество вместе, но обещания своего не сдержал. Джун на меня очень обиделась, и я еле вымолил у нее прощение, поклявшись, что новогоднюю ночь обязательно проведу с ней. А для того чтобы решить, куда нам лучше всего пойти в новогоднюю ночь, я купил несколько городских журналов типа «Токио Уолкер» с описанием романтических новогодних мест. Эти журналы мы с Джун как раз на днях просматривали. Не помню, в каком из них была статейка под названием «Уроки истории, или Как получить настоящее удовольствие от новогодней ночи», где как раз и рассказывалось о бонно и о Дзёяно-канэ. Я вспомнил, как Джун, по кончик носа укутавшись в одеяло, лежала на моей кровати, а я зачитывал ей все это вслух.

— Моя перуанская знакомая сказала, что там, куда она ходила слушать колокол, собралась огромная толпа народу. Все вели себя тихо, но все равно ей очень трудно было сосредоточиться. Кенжи, может быть, ты знаешь какое-нибудь спокойное место, где можно послушать этот колокол? Какой-нибудь храм или что-нибудь такое? Потому что в толпе я не могу!

Мне и самому не особенно хотелось идти вместе с Фрэнком в Мэйдзи-Дзингу — самый известный в Токио храм, куда кроме нас придут еще сотни тысяч людей, чтобы достойно проводить старый год.

— Есть одно подходящее место, — сказал я. — На мосту.

— На мосту? — переспросил Фрэнк и посмотрел на меня, как на дурачка.

Про этот мост тоже было написано в статье. И именно под этим мостом мы с Джун договорились послушать новогодний колокол. Я посмотрел на часы. Три часа ночи, тридцать первое декабря. Как же этот мост называется? Совершенно вылетело из головы. Я помнил только, что он — через реку Сумидагава. Интересно, Джун уже спит?

— Кенжи, какой еще мост? Я не понял.

— В этом районе, да и в Синдзюку тоже, очень мало храмов, потому что почти все храмы находятся в центре Токио, понимаешь? Но там всюду дикие толпы страждущих спасения. Так что, если ты хочешь послушать колокол в тихом спокойном месте, и в этом я полностью тебя поддерживаю, то есть один мост, названия не помню, куда нам лучше всего пойти. Звук колокола долетает по реке до этого моста и отражается от его металлических опор. Фантастическое ощущение, Фрэнк! Короче, это именно то, что нам нужно.

Фрэнк посмотрел на меня, и в глубине его тусклых невыразительных глаз вдруг что-то блеснуло, словно где-то там, на дне, в нем проклюнулся слабый, робкий свет.

— Я очень хочу туда пойти! — сказал он срывающимся голосом. — Кенжи, умоляю, отведи меня туда!

Я сказал Фрэнку, что моя девушка знает, как называется этот мост, и позвонил Джун. Набирая ее номер, я вдруг понял, что в комнате очень холодно. Пальцы окоченели и не слушались, поэтому я несколько раз ошибался и нажимал не на те кнопки.

— Кенжи, это ты? — Джун мгновенно сняла трубку. Наверное, она все это время ждала моего звонка. Я мысленно увидел ее лицо. «Она, наверное, очень волнуется», — подумал я и сказал:

— Ага, это я. — Я старался говорить как можно более беззаботно, но от холода, а может быть и от напряжения, голос мой дрожал.

— Ты где? Уже дома?

— Нет пока. Мы тут вместе с Фрэнком.

— Где?

— У него в отеле.

— В «Хилтоне»?

— Нет, в одной маленькой гостинице. Названия я не запомнил. Что-то типа мотеля. Тут довольно мило.

Мне пришла в голову одна идея. Только я не знал, хорошая она или плохая и что вообще из этой затеи выйдет. Холод был ужасный, я вымотался до предела и плохо соображал. Может, и не стоило все это затевать, но ничего другого я не мог придумать.

Микрофон мобильника запотел от моего дыхания. Фрэнк не сводил с меня взгляда. В бледном свете лежащей на полу флуоресцентной лампы его лицо казалось бледным до синевы и неестественно искривленным. «По крайней мере, — подумал я, — пока я не приведу его на мост, он меня точно не убьет».

— Джун, я должен отвести Фрэнка послушать Дзёяно-канэ.

— Ты шутишь?

— Нет, я серьезно.

— Что ты говоришь? Очень интересно! — Я слышал по ее голосу, что она рассердилась. Волнения волнениями, но я же обещал ей, что новогоднюю ночь мы проведем вместе, и она не забыла обещания.

Мой план заключался в том, чтобы Джун тоже пришла к мосту и следила за нами. Она даже могла бы устроить так, чтобы Фрэнка арестовали, но для этого я должен был подробно объяснить ей, что именно произошло в клубе знакомств. А этого мне совершенно не хотелось делать, кроме того, она вполне могла мне не поверить. К тому же я уже начал забывать подробности убийства, и меня вовсе не радовала перспектива многочасовых допросов в полиции с последующей потерей рабочего места. Поэтому я не стал говорить Джун, что Фрэнк оказался убийцей, и решил, что связываться с полицией не стоит.

— Ты не помнишь, как этот мост называется? — вместо этого спросил я.

— Какой еще мост?! — Джун окончательно вышла из себя.

В прошлый раз, когда из-за моей работы мы не смогли пойти в ресторан, она страшно рассердилась и сказала мне, что вообще-то я ей нужен только для того, чтобы на Рождество ей было с кем пойти повеселиться. Для школьниц Рождество — это особенный день. Ни Джун, ни ее подружки по большому счету не нуждаются в бойфрендах. Они без конца твердят, что от парней одни проблемы, что и поговорить-то с ними не о чем, и денег-то у них нет и никогда не будет. В этом году, например, во время летних каникул Джун поехала отдыхать на океан не со мной, а со своими подружками. Но Рождество — это совсем другое. Это почти ритуал. Один вечер в году, рождественский вечер, нужно обязательно, обязательно провести вместе со своим мужчиной. А я взял и все испортил. А теперь еще выясняется, что и новогоднюю ночь я собираюсь провести не с Джун, а с каким-то уродом Фрэнком… Короче, у Джун были все основания взбеситься.