Между любовью и любовью - Галина Лавецкая Страница 47

– Хорошо, мамуль, я Алика сначала попрошу посмотреть.

– Ах да! Совсем из головы вылетело, что он может сказать, чего все это стоит.

На даче тоже было грустно. Все напоминало о бабушке. Тетя Ната решительно отказалась переезжать в Зеленоград, не хотела бросать дом.

– Да что с этим домом сделается, Ната? – уговаривала Нина Сергеевна. – Соседи присмотрят. Что ты тут одна будешь сидеть? У Стаса в квартире все обустроено, поликлиника рядом, магазины, парк. А здесь у вас электричества по три дня не бывает.

– Да, вот с электричеством, конечно, беда, – соглашалась тетя Ната. – Раньше летом, в грозу выключали на час, на два. Но чтобы зимой – никогда! Воруют провода, ремонтировать не на что, все развалилось. Летом-то ладно, а зимой люди с работы возвращаются, хоть глаза выколи. Все с фонариками теперь. От электрички вместе идут, одной-то страшно. Хулиганят, сумки вырывают у женщин.

– А я тебе что говорю? В городе спокойно жить будешь, и мы не будем переживать за тебя.

– Нет, Ниночка, не уговаривай. Дом не брошу. Да и привыкла я здесь за столько лет. Кто тут присмотрит? Участки громадные, соседи не услышат ничего. Залезут, ограбят, напакостят, переломают все. Уж сколько случаев прошлой зимой было. А когда свет горит – никто не полезет.

– Да вы только что говорили, что электричества по три дня не бывает. Соглашайтесь, тетя Ната!

– Нет, Викуся, не могу. У нас тут с тетей Леной такой порядок, чистота. Она этот дом любила. И дядя Сережа, когда жив был, тоже любил. А теперь их нет и дом бросать? А что мне электричество? Свечи есть, керосиновая лампа… Слава богу, газ у нас – тепло и телефон работает нормально.

– В Зеленограде вам веселей будет. Анна Степановна в соседнем доме живет, вместе гулять будете, телевизор смотреть.

– Спасибо, Викуся, спасибо, деточка. Зима быстро пролетит, а весной тут работы полно. Все посадить, поливать, пропалывать. Летом приедете, а здесь красота! Все свое, с огорода, девчонки ягод наедятся…

– Ох, Ната, да кто приедет? Уедут они! Мы с Левой только будем. Так что ты не вздумай надрываться с этим огородом! Ты куда столько компота накрутила? Лучше бы отдыхала, книжки читала. Все возишься, себя не жалеешь…

– Да что ты, Нина, куда же мне яблоки девать? Девочки зимой с удовольствием компот пьют. Ведь из антоновки, сахара мало, сплошные витамины! Я вот вам яблок две корзины приготовила. Сладкие – поесть, а покислее – Любе, шарлотки печь. Возьмете в город.

На обратном пути Вика спросила, почему тетя Ната одна. Она же вроде была замужем?

– Да была, детей, правда, не было. Недолго этот брак продлился, развелись. Я подробностей не помню, мы с Левой за границей жили.

– А как она в Москву попала? Они ведь где-то далеко жили?

– Да, в Таджикистане. Отец ее там служил. Он с дедушкой с военного училища дружил. Потом женился на его сестре и уехал в часть. Папа мой в академию поступил, после войны в Генштабе работал, а они так и мотались по гарнизонам. Ната старше меня на пять лет. Жили в военном городке, отец у нее до майора дослужился. Ната после школы в педагогический поступила и замуж вышла за таджика. Не знаю, почему развелись – давно было. Она вернулась к родителям, работала в школе. Отец умер, потом тетя заболела и тоже умерла. Папа на похороны поехал и Нату сюда забрал. Прописал в Клязьме, в Москве в то время невозможно было. Устроил на работу, библиотекарем в Генштабе. Жалел ее очень, рано родители умерли. Мама все замуж ее хотела выдать. Был у Наты какой-то вдовец, отставник, когда она уже здесь жила и в школе работала. Долго встречались, но что-то не получилось. У него дом рядом, в Мамонтовке. Дети его, по-моему, не захотели, не знаю. А потом Ната уже так одна и жила. После папиной смерти мама на дачу переехала. Вот и вся Натина жизнь.

«Бедная тетя Ната, – подумала Вика. – Такая добрая, красивая, а прожила одна. Печальная старость в пустом доме. Надо попробовать уговорить ее хоть на зиму в город перебраться».

В конце сентября Вика занялась ремонтом в бабушкиной квартире. Приятельница, бывшая актриса, работающая в агентстве недвижимости, посоветовала сдать квартиру в аренду. Но надо было сделать ремонт. Евроремонт, уточнила она.

– Сколько слышу это слово, а никак не могу понять смысла. Что это за евроремонт, Викусь? – спросила мама.

– Да ничего особенного, – засмеялась Вика. – Просто стандартная, безликая квартира, похожая на номер в отеле. Крашеные светлые стены, белые двери, окна со стеклопакетами и нейтральных цветов санузел. Желательно два.

– А при чем здесь евро? – удивилась мама.

Вика пожала плечами. Приятельница уверяла, что после ремонта квартиру можно сдать иностранцам за тысячу долларов в месяц. Вика отнеслась к этому с сомнением, но ремонт сделала. Помог, как всегда, Алик. Нашел хорошую бригаду молодых, непьющих ребят. Отобрал часть мебели, картин и фарфора для продажи в антикварном магазине. Остальное упаковали и перевезли на дачу. Пустая квартира выглядела огромной. Вика хотела привлечь Илью, чтобы посоветовал насчет несущих стен и второго санузла, но Алик привел совсем молодого архитектора, и тот с энтузиазмом взялся за дело. Кухню соединили с гостиной, и получилась большая сорокаметровая комната. А из ванной и раздельного туалета легко получили два санузла в спокойных бежевых тонах с ванной и душевой кабиной. Вообще вся квартира вдруг сделалась светлой, солнечной, совершенно не напоминавшей прежнюю, с тяжелыми гардинами и резной мебелью. Ремонт был закончен к Новому году. «Абсолютно рекордные сроки!» – сказал молодой архитектор.

Ремонт, дети, галерея, Алик, подруги, вечеринки и праздники. Время летело, Вика всегда куда-то торопилась. Иногда они с Аликом проводили вечера дома на Бронной или у нее с детьми. Это были чудесные, тихие вечера, наполненные нежностью, музыкой, смехом. Алик не заводил разговоров об отъезде, лишь раз заговорил об этом с Анечкой. Девочка ждала переезда с нетерпением. Программа тестирования не представляла для нее сложности, и к зиме она полностью подготовилась к поступлению в новую школу. Анечка много читала об Америке и о Нью-Йорке и любила рассказывать Алику, что она узнала нового и интересного.

– Ты уедешь, Анюта, а как же мы? Дедушка, бабушка, я? Мы ведь будем скучать по тебе.

– Я буду вам писать, и можно говорить по телефону. А летом мы приедем на каникулы и увидимся. Я тебе разные интересные сувениры привезу.

– Спасибо, мой котеночек, но все равно без тебя очень грустно будет. Уедет мой веселый колокольчик! Бедный я, бедный. Останусь совсем один.

– Ты не думай, Алик, я тебя не брошу. Когда вырасту и у меня будет своя семья и дети, ты приедешь жить к нам. Вот Анна Степановна боится ехать в Америку, но ты же не боишься, правда? Сейчас у тебя галерея, много разных дел, но когда станешь пожилым, как мой дедушка, я буду о тебе заботиться.

– Ах, ты моя умница-разумница! – Алик растроганно гладил ее пальчики. – Ты наш солнечный зайчик, Анюточка! Конечно, я буду рад, если ты будешь обо мне заботиться, но до старости еще далеко и мне тебя будет очень не хватать. Тебе так хочется уехать в Америку? Разве здесь, с нами, тебе плохо?