Рубашка - Евгений Гришковец Страница 47

– Нет! Я его дядя! Ну что вы глупости спрашиваете! Молодой человек, заканчивайте допрос. У вас всё?

– Всё! Всё!! Спасибо! Извините, пожалуйста, простите…

– Всё так всё! До свидания.

Пошли короткие гудки.

Я лёг в постель, принял свою любимую позу, подушка обняла мою голову, одним глазом я взглянул на синий свет, который ложился на ткань наволочки… падал из окна и ложился на подушку… Я закрыл глаз.

С рассветом ветер усилился, он нёс песок, и этот летящий песок был похож на странный туман. Пришлось даже надеть специальные очки.

Пока Макс спал, я подготовил отправку документов, добытых у врага, и раненого разведчика. В моём взводе оставалось четырнадцать человек, я приказал уходить всем. Солдаты не понимали и отказывались оставлять меня… Но я назначил старого сержанта старшим во взводе, приказал доставить важные документы любой ценой, объяснил, что раненого нужно будет нести попеременно, а двигаться им придётся очень быстро. Времени у них, до того, как за ними выйдет погоня, часа два-три, не больше.

– К тому же, пулемёт всего один, – сказал я перед строем, – так что нет смысла вам оставаться. Вы со своими карабинами тут много не навоюете. Ступайте и не думайте про меня.

– А как же лейтенант? – спросил сержант.

– Пусть поспит ещё. Он решил остаться. Если он так сказал, его отговаривать бесполезно, а приказать я ему не могу… Всё, братцы! Некогда больше болтать, – сказал я своим солдатам. – Ступайте! Удачи!

– Возьмите, сержант, – я сунул ему в руку конверт. – Здесь мой письменный приказ вам… отступать.

Мы обнялись…

Макс спал в палатке и не обращал внимания на то, как она громко хлопала на ветру. Я дал ему ещё поспать, а потом разбудил его. Мы сварили кофе из остатков воды и пригоршни кофе. Получилось крепко.

Мы молча выпили этот кофе, потом я разлил виски в два маленьких походных стальных стаканчика… Мы закурили сигары, и смаковали виски минут десять. Виски кончился, и мы пошли к пулемёту. Ветер раздувал огоньки наших сигар и уносил дым моментально.

На флагштоке бился флаг.

От моей сигары оставалось сантиметра три, когда сквозь завесу песка мы увидели тени наступающих. Они приближались, я навёл на них пулемёт. Как-то жутковато было сделать первый выстрел. Макс похлопал меня по плечу, я посмотрел на него, он тоже докуривал сигару, держа окурок в левом углу рта. Он улыбался. Макс подмигнул мне, щёлкнул карабином, вскинул его и деловито прицелился, потом нажал на курок. Один силуэт упал. Тогда я нажал на гашетку пулемёта…

Наступающие сразу стали стрелять. Пули засвистели. Какие-то впивались в мешки с песком, какие-то пролетали совсем близко… Мы стреляли… Макс редко, прицельно и точно, я короткими очередями…

Мои солдаты, те, что уходили… может быть, ещё какое-то время слышали беспорядочную стрельбу, и среди этой неразберихи выделялись отдельные сухие выстрелы Максова карабина и жужжащие очереди моего пулемёта. Некоторое время они могли это слышать, если ветер доносил до них звуки боя…… Кто-то же должен был это слышать……….