Гонка за счастьем - Светлана Павлова Страница 47

— Да, теперь могу себе представить.

— Многие и не подозревают, что с ними творится, и выходят из этого сами. Хорошо, когда такое не имеет последствий…

— Может, так получится и у меня…

— Обязательно получится, пугаться не стоит, но и игнорировать такой срыв тоже нельзя, тем более что у вас случились большие перемены в жизни, вы находились под сильным стрессом — все это, к сожалению, здоровья не укрепляет. Я не специалист и не могу ставить точного диагноза, но, судя по внешним проявлениям, у вас, скорее всего, что-то близкое к психоастеническому состоянию, все основные признаки налицо — тревожная мнительность, навязчивые сомнения, излишние копания в своих поступках в сочетании с самообвинениями.

— Именно этим я без остановки и занимаюсь…

— На завтра я назначил вам консультацию психиатра, и, возможно, после нее вы почувствуете себя лучше. Этот доктор — особый, у него свои штучки, не опасайтесь, он никогда не торопится приступать к медикаментозному лечению…

— Вы хотите сказать, что я нуждаюсь в психиатрическом лечении?

— Я ничего не утверждаю, я говорю лишь о симптомах и общих тенденциях, возникающих в результате стрессов. В таких случаях следует обратиться к специалисту — просто проконсультироваться.

— Я пока к этому не готова.

— И не надо ни к чему готовиться. Просто придет доктор — кстати, второго такого не найти, он работает, в основном, с особой публикой — космонавтами, всякими засекреченными и таинственными личностями или особо важными персонами. Обыкновенному смертному наш чародей недоступен, здесь благодарите дядюшку, это он попросил Романа Борисовича подлечить вам нервишки. Кстати, поклон ему от меня.

— Обязательно передам.

— Я работаю в хирургии свыше сорока лет и знаю тысячи историй болезней. Так вот послушайте, к какому выводу я пришел — очень многое зависит от нашей жизненной силы, которая и является решающим фактором в процессе выздоровления. Ваши телесные шрамики заживут сами по себе, а вот душевное состояние — говорю вам еще раз — не стоит недооценивать. Поэтому мне очень хочется, чтобы молодая, красивая, умная женщина, у которой есть для кого жить, правильно поняла, что исход в ее ситуации сейчас зависит только от нее самой.

— И что же мне делать?

— Для начала, как минимум, перестать страдать — тут ведь и ежу понятно, как говорит наш сантехник дядя Федя, что от вас в таком состоянии никакого проку не будет. Расслабьтесь, отдыхайте, а завтра будет наш кудесник, милейший доктор Ольховский, он вами и займется…

— Нет, доктор, спасибо, мне не нужен психиатр, я не позволю себе никуда скатиться, я смогу позаботиться о себе сама. Ведь такой надрыв — впервые, может, и не повторится больше… как вспомню… какой-то кошмарный сон… и как все это пережить…

— Подумайте о том, что вам нужно не просто пережить все одной, закопавшись в себя, у вас есть сын, пожилые родители. Не произошло ведь ничего непоправимого, а решение поищете позже.

— Раньше я была уравновешенной, спокойной, а последнее время живу с содранной кожей… Если бы хоть на время отключиться от мыслей!.. Может, принять снотворное?

— Да, сейчас самым правильным будет — отоспаться, набраться сил.

— Доктор, благодарю вас, я все поняла и постараюсь научиться управлять собой…

— Вот и славно, дружок, такой подход — единственно правильный, но все это — завтра, а сейчас отдыхайте, сестричка принесет снотворное. От консультации же не отказывайтесь, мой вам совет.

— Пожалуйста, успокойте родителей…

— Обещаю. Сию же минуту позвоню им. Больше никаких вопросов, разговоров, на сегодня — все!

Сестра принесла снотворное, она выпила, некоторое время без сил и мыслей лежала, глядя в одну точку, а потом почувствовала, как постепенно начинает отключаться сознание… Почти засыпая, сказала себе, что не допустит никаких психозов и выкарабкается.

* * *

Выйдя из больницы, она поселилась у родителей. Андрею предстояло провести в больнице еще два дня.

Перед выпиской он сам позвонил ей и сказал, что через сутки будет дома и просит ее приехать сразу же — не хочет откладывать того несостоявшегося разговора.

Она впервые увидела мужа в их бывшей квартире в тот день, когда его выписали из больницы. Они не виделись почти два месяца. За это время он изменился — побледнел, постарел, похудел, и по его внутреннему напряжению она сразу почувствовала — что-то должно произойти.

Сняв туфли, прошла в гостиную — все было таким знакомым и теперь таким чужим. Ей вдруг стало безразлично — пусть говорит, что хочет, ей, конечно, жаль его, но сюда она все равно ни за что не вернется…

Он принес из кухни бутылку «Хванчкары» и, не спрашивая Калерию, налил вино в бокалы.

— Предлагаю тост — за дружбу.

Что ж, за дружбу, так за дружбу… Странное поведение, неужели он совсем потерял чувство меры, не желает смотреть правде в глаза и следующий тост будет — по нарастающей?

Она выпила свой бокал до дна, чтобы хоть как-то избавиться от странного состояния безразличия.

Он допил свой и снова разлил вино по бокалам.

«Будь что будет», — подумала она и взяла бокал.

— А теперь, прежде чем выпить, хочу сообщить тебе новость — собирался сделать это неделю назад, но не успел, загремел в больницу.

Увидев ее напрягшиеся глаза, он быстро, каким-то бесцветным голосом произнес:

— Не пугайся. Под Новосибирском открывают новый НИИ биотехнологий и мне предложили возглавить его… обещают ставки, новейшее оборудование, фонды.

— И что же ты?

— Я уже согласился. Теперь можешь сказать тост ты.

Новость была такой ошеломляющей, что она не сразу нашлась и машинально сказала первое, что ей пришло в голову:

— За тебя и твой успех… но…

— Никаких но. Давай выпьем до дна. Успех мне действительно нужен.

Он выпил до дна, а она лишь слегка пригубила… Он взял ее за руку, на которой уже не было обручального кольца, и тихо проговорил:

— Это — лучший выход… для всех. Прости, что пытался быть жестким, пытался давить… это все — не мое. Я, конечно, дам тебе развод.

— А с кем же будет Робка?

— Он все равно больше живет у бабушки, бедный мальчишка, нельзя делать его заложником в этой и без того тяжелой истории… пусть все так и остается. Постепенно он привыкнет к тому, что мы живем раздельно, жить вместе не будем — по объективным обстоятельствам. Главное — в его глазах родители не совершат предательства. А там и он, и все остальные постепенно привыкнут к разрыву, и без скандала разведемся.

— Ты делаешь это ради меня?

— Ради всех нас. Может, хоть кто-нибудь из нас сумеет стать счастливым.