Знак неравенства - Наталия Терентьева Страница 47

— Ой, икру к блинам забыла. — Она вскочила, достала из холодильника открытую банку с икрой. — Ешь, не бойся — не браконьерская. У тебя гемоглобин хороший?

— Гемоглобин-то хороший. А вот все остальное…

— Что? Белок?

— Да нет. — Алена посмотрела на детей. Они были увлечены фильмом, но она все равно понизила голос. — Нат, по-моему, за мной кто-то следит… Помнишь, мы однажды с тобой разговаривали и кто-то как будто вздыхал в трубке?

Наташка засмеялась:

— Так это Егор подслушивал, припадок ревности у него был. Признался мне потом.

— Правда? Ну, тогда ладно… А еще мне иногда кажется, что за мной кто-то идет по улице…

— Слушай, но мне тоже казалось… всякое, когда я Петьку ждала, по-моему… Да, точно! Я тогда одна гуляла часами, и мне все шаги за спиной чудились.

Алена посмотрела на подругу с надеждой:

— Да? Так, может, и мне только кажется? Хотя, знаешь, недавно в дверь кто-то ночью стучал и молчал. Раза три так было. Ночью все так страшно… Один раз — не знаю, то ли уже просто приснилось со страху, то ли правда… А два раза до этого — точно было.

— А у вас площадка теперь не закрывается?

— Закрывается.

— Ну а кто ж тогда стучит? Соседи, что ли?

— Там нет никого. Я один раз набралась храбрости, взяла скалку и вышла.

— Ты бы еще с зубной щеткой вышла, — покачала головой Наташка. — Смелая… Ладно. А что еще?

— Еще собака та, помнишь?

— Ужас. А у нас во дворе лабрадор — смешные такие собачки с мохнатыми мордами, знаешь? — хозяйку свою покусал.

— Ну и всё вместе… А сейчас меня после работы Эмиль поджидал. Сказать мне что-то хотел.

— Турок этот, что ли? Бездельник?

— Да. Говорит: «Ты плохое дело затеяла, имей в виду!» И вообще, так странно себя вел… Я не поняла, что он хотел, но мне было как-то… Как будто он в меня руками пытался залезть. Ужасно неприятно.

— Вот придурок! Слушай, давай перебирайся к нам, а? Василь Егорыч по ночам, тьфу-тъфу-тьфу, слава богу, не просыпается. — Она быстро символически перекрестилась и той же рукой постучала по столу. — Один-два раза молочка пососет и — дальше спит до утра. Егор Матвеич наш, правда, иногда так храпит, что вся квартира ходуном ходит… Но я его сейчас в гостиную спровадила, оттуда не так слышно. А то ночью как то просыпаюсь — Машка орет от страха, ей что-то приснилось, так папаша храпел на весь дом. Петька давно уже у меня под боком сопит, но тоже проснулся и сидит начеку, смотрит, чтобы отец его не погнал. Один Василий Егорыч сладко посапывает, губами чмокает старательно, снится, наверно, что молоко сосет… Ну что, Лек, давай, правда, а? Поживи у нас до родов. И мне веселее будет, а то я зверею просто одна с ними, иногда ору, как больной вепрь. Будешь жить в гостевой комнате, в той, что сначала зимним садом должна была быть… А то тут уже разговоры идут, — Наташка засмеялась, — не сделать ли там бильярд или домашний боулинг. А в результате получится еще одна кладовка. Детишки уже потихоньку стали туда сваливать игрушки, которые выбрасывать или отдавать жалко, а сами уже ими не играют. Прямо сегодня оставайся, а завтра всем колхозом за вещами к тебе поедем.

— Да ну что ты!

— А что, лучше по ночам со страху помирать?

Алена с сомнением покачала головой:

— Не лучше, но… Это не выход. А Денису я как объясню?

— Так и объясни. Если спросит… Пусть вообще сначала выяснит, кто за тобой ходит и кто в дверь стучит. — Наташка взяла на руки Василь Егорыча, который начал канючить. — Не хочешь соку, да, мой хороший? Скажи: молочко давай, а не сок какой-то, кислятину! Сейчас, малыш…

Маша, увидев, что младший братик начал сосать грудь, попросила, хитро поглядывая на мать:

— Мам, и мне!

— Ага, давайте налетайте всей гурьбой! Так, Петруччо, намазывай себе икрой блин! Ты слышишь меня?! И сразу в рот запихивай, чтобы я видела, что ты раз в день хотя бы поел! — Наташа посмотрела на Алену: — Слушай, а ты не думала, что все это может быть случайно?

— Совпадения, да?

— Ну да… Просто ты сейчас чувствительна, и вообще вся эта ситуация… Так, кажется, Василь Егорыч начал засыпать. Погоди немножко, ладно, Лека? Я быстро уложу его в комнате… Друзья мои! — Она позвала детей и, поскольку они даже не слышали ее, слегка потрясла за плечо хохочущего Петю. — Из-за стола не убегать! Ясно? Я сейчас вернусь…

Наташка действительно вернулась через несколько минут.

— Я вот что думаю, Лека… Давай я Турчанцу, идиоту… — она потянулась за блином и чуть не уронила в сердцах всю тарелку, — сама позвоню! — Быстро, не глядя, она запихнула себе в рот блин, энергично продевала, показывая при этом рукой Пете, обернувшемуся на ее голос, чтобы он тоже жевал. — Пусть охранника к тебе приставит. И если никто за тобой не ходит, то хотя бы от собак и от бабок чокнутых будет охранять. А что? На море он, видишь ли! Денег-то много дал?

— Зачем? Мне хватает…

Наташа выразительно покрутила пальцем у виска. Ложкой зачерпнув икру, она втолкнула по очереди Маше и Пете в рот, другой ложкой накормила Алену, остаток из банки доскребла сама.

— Так что, вообще не дал?

— Мы давно не виделись, — вздохнула Алена. — Все не получалось… А в последний раз он хотел дать денег, но как-то непонятно на что…

— То есть?

— Мне показалось… — Алена набрала воздуха и, оглянувшись на увлеченно смотрящих мультик детей, произнесла одними губами: — на аборт.

— Вот сволочь, а! Столько лет с тобой… жизни радовался… Так, понятно. Но вы же поговорили в самом начале…

— Ну да… И он не то чтобы настаивал тогда. Порой расстраивался, говорил, что он в тупике… Что он порядочный человек…

— Ага, ну, главное, что он это сказал… Вот дрянь, а!

— И что я… не очень готова быть матерью…

— А он, таким образом, конечно, очень помогает тебе приготовиться!

— Нат, если честно, я… я просто не понимаю, что происходит…

— А я понимаю! Надо поговорить с ним! Решение он принять не может, человек этот порядочный! Конечно, как удовольствие получать, так он одинокий, а как жениться, так тут же и жена у него нашлась. — Наташка покачала головой. — Говорила я тебе, Лека, да ладно теперь!.. Ну так пусть хотя бы меры какие-то примет, чтобы тебя защитить!.. А еще ты что-нибудь заметила?

— Однажды дверь в квартиру была открыта, а я вроде закрывала ее, как обычно… В общем, странное что-то… Кира тоже думает, что это я просто такая рассеянная и что мне все это кажется… Вот я у тебя сейчас сижу, мне и не страшно и ничего не кажется…

— Так и сиди себе хоть каждый день!

— Да нет, я дома приданое шью… — Алена смущенно взглянула на подругу. — Я таких красивых пеленок нашила и маленькие наволочки с оборочками. Мне очень нравится шить. Может, они и не пригодятся никогда, в таком количестве.