Записки городского хирурга - Дмитрий Правдин Страница 47

– Список того, что я запланировал сделать на вашем отделении.

– Зачитай.

– Хорошо, – скромно произнес Иван и начал перечислять то, что, по его мнению, он мог бы прооперировать, обучаясь у нас. – Тридцать, можно и 20 аппендицитов, убрать 10 желчных пузырей и 10 или 7 резекций желудка, – закончил он через десять минут свое выступление.

– Парень, у тебя все нормально с головой? – поинтересовался у Ивана ординатор второго года обучения Лев.

– А что такое? – не понял новичок.

– Да ничего особенного, если не считать того, что я уже второй год тут. Заканчиваю через три месяца ординатуру и только два аппендицита прооперировал. Какие желчные пузыри? Какие резекции желудка? Кто тебе даст? Кто доверит?

– У тебя нет подхода к людям! – самодовольно заявил Иван. – Мне дадут! Вот увидите!

Последующие три дня я видел Ивана, катающего по коридору каталки с больными, ставящим мочевые катетеры и перетаскивающим от сестры-хозяйки тюки с грязным бельем. Вскоре он пропал. Лишь гора научной литературы, аккуратно сложенная на столе в дежурке, напоминала нам о юном энтузиасте от хирургии. Через месяц исчезла и покрывшаяся слоем пыли литература.

Ребят было по-человечески откровенно жалко, но если бы не их помощь, то пришлось бы жить на отделении. Хотя у нас и существовало строгое табу – ничего не давать оперировать обучающимся, – я его не раз нарушал. Особо смышленым ординаторам при отсутствии в операционной Трехлеба разрешал выполнить самостоятельно какой-нибудь из этапов операции, а то и полностью доверял осуществить вмешательство целиком.

Ординаторы и интерны платили мне тем же. Любили дежурить со мной, старались оказать посильную помощь. Хотя их особенно об этом и не просил, как иные доктора, стараясь выполнять всю работу самому. Встречаются молодые доктора, которые сами толком ничего не умеют, только со школьной скамьи. А как попадается ему какой ординатор, начинает над ним куражиться, упиваясь собственным превосходством. Я неизменно, если видел, пресекал подобные безобразные действия.

В любом случае в день необходимо выходить большему количеству хирургов. Уповать на ординаторов и интернов неправильно. У них другие задачи, да и не всегда они под рукой. В выходные и праздничные дни добровольные помощники себя не утруждают, летом уходят в отпуск. Также требуется время, чтобы объяснить им, что к чему. Невозможно доверить, например, написание выписки человеку, если он только пришел в клинику. Такого напишут!

У врача много обязанностей и мало прав. Со студенческой скамьи нас приручают, что больной всегда прав.

– Доктор, а что мне назначили? – въедливо требует разъяснить свое лечение пациент с язвенной болезнью, осложнившейся желудочно-кишечным кровотечением.

– Дмитрий Андреевич, – шепчет мне на ухо сопровождающий меня на обходе интерн Андрей, – этот гад уже всех достал! Ему Алексей Павлович, что до вас эту палату курировал, по полчаса в день обстоятельно рассказывал, чем его лечат. Каждый день! Представляете? К Трехлебу уж раз пять за неделю, что здесь находится, успел сбегать. Похоже, ваш черед!

– А вы, Семен Григорьевич, не знаете, чем вас лечат? – неподдельно изумляюсь я.

– Нет! – артистично разводит руками старый плут. – Мне за неделю толком так никто ничего и не объяснил.

– А что это у вас за ворох бумажек на тумбочке? Часом, не аннотации к лекарственным препаратам, которые вы получаете?

– Ах, это? Да да! И забыл совсем. Я у сестричек взял, что-бы узнать, чем меня тут травят.

– Травят? Или дают лекарство?

– Ну какая разница! – ни капли не смутился бывалый скандалист.

– Огромная! Я подозреваю, что вы прекрасно осведомлены, чем и как вас лечат. У вас солидный стаж язвенника – больше 10 лет. Я изучил вашу историю болезни. Вы только в этом году третий раз попадаете в больницу. А все отчего?

– Почему?

– Потому что вы не соблюдаете предписанные рекомендации.

– Не может быть! Я все делаю! Это вы плохо лечите! Вы мне назначили омепразол, а у него много побочных эффектов.

– Так, значит, вы знаете, чем вас лечат?

– Да, знаю! – не выдержал Семен Григорьевич. – И считаю, что вы меня неправильно лечите!

– Вас, уважаемый, уже давным-давно надо оперировать! Болезнь зашла в такую стадию, что только операция может реально вам помочь! Вы же категорически от нее отказываетесь!

– Конечно, да! Чтоб вы меня зарезали!

– Давно пора! – снова шепчет мне на ухо Андрей. – Как он всех достал! Теперь за вас примется!

– Мы оперируем, а не режем, Семен Григорьевич, и вас может спасти только операция! – продолжаю разговор, несмотря на едкие замечания интерна.

– Ну, заоперируете! Невелика разница! Лечите так! Вот как вы меня будите лечить без операции? Объясните мне, как? Как вы назначаете мне кучу препаратов, у которых масса побочных эффектов?

– У любого препарата есть побочные действия! – не выдержав, вставляется в разговор интерн.

– А вы мне подберите такие, чтоб без них! Вот вы, Дмитрий Андреевич, расскажите мне подробно, как вы собираетесь меня дальше лечить? Я – больной! Вы – врач! Вы знаете, что больной всегда прав?

– Разумеется, Семен Григорьевич! – соглашаюсь я.

– Ну, гад, снова издеваться начал! – шипит интерн. – Ох, не завидую вам, Дмитрий Андреевич!

– Прежде чем лечить, я должен осмотреть вас и тщательней ознакомиться с историей болезни. Андрей, принеси историю болезни Семена Григорьевича, она в ординаторской.

– Осматривайте! – дает добро пациент и укладывается на кровать животом кверху. – Только я хочу знать про свое лечение все, вплоть до малейших деталей! Учтите это!

– Одевайтесь! – командую больному и молча мою руки.

– Ну, что скажете, доктор? – интересуется прохиндей в предвкушении поглумиться над очередным докторишкой.

– Ну, как я и предполагал… – делаю многозначительную паузу, листая историю болезни.

– Что? – не выдерживает мой оппонент.

– Вы категорически отказываетесь от оперативного лечения и готовы подписать письменный отказ?

– Хоть сейчас! Чем вы станете меня лечить?

– Ничем! – спокойно отвечаю я, глядя Семену Григорьевичу прямо в его хитрые глаза.

– То есть как это ничем?! – кричит плут. – Я на вас управу найду!

– Ищите, только когда будете выходить из отделения, обратите внимание на вывеску. Если не ошибаюсь, там написано «Хирургия».

– Как вы смеете? Я – больной человек! – разошелся Семен Григорьевич. – Сейчас же пойду к вашему заведующему!

– Прекратите кричать! – ровным голосом охладил я истерику. – Анализы у вас пришли в норму, на последней гастроскопии данных за рецидив кровотечения нет. От оперативного лечения вы отказываетесь! С какой стати вы должны занимать койку в хирургическом отделении, если у нас больные после операций лежат на непрофильных отделениях? Человек после удаления желчного пузыря лежит на кардиологии, потому что у нас нет мест. Андрей, готовь выписку.