Закон тайги - Валерий Кузенков Страница 47

– Могла бы и четвёрку поставить. – Мишка посмотрел на Юрку. – А не ты ли тот студент-охотовед малоимущий?

– Не всё ли тебе равно, кто тот студент? Ты лучше на полученную от меня информацию посмотри с философской точки зрения. И давай думай. Соберись и думай.

Мишка постучал кулаком по своей коротко стриженной голове:

– Тук-тук! Мысли! Мысли! Где вы? Ту-ту! – Мишка улыбнулся. – Одни короткие гудки. Вот вам, товарищ Юра, и ответ на ваш философский рассказ.

Мишка поднялся и вышел из комнаты…

– Валер, ты не уходи, мы же о весновке не закончили. Философ этот помешал. – Юрка кивнул на дверь. – Ты как? Созрел? Рванём вместе весной? Вдвоём?

– А нас не поймают?

– Тут, как говорится, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Будем делать, как дедушка Ленин: конспирация и ещё раз конспирация.

Валерка задумался.

– Ладно, я согласен!

– Тогда продолжим, – голосом заговорщика зашептал Юрка. – Первое, что нужно сделать, пока у нас есть время до начала охоты, – это съездить в угодья и посмотреть одну речку.

– Что за речка?

– Хвощевицей зовётся. От города до неё километров пятьдесят будет, не более. Нужно по ней пройти и поискать бобровые поселения. Честно скажу, река для меня незнакомая. Я пару раз по её берегам этой зимой хаживал, но ничего не нашёл. Но бобры там должны жить. Куда им деться? Сгоняешь?

Валерка кивнул.

– Когда ехать и как эти самые бобровые поселения искать?

– Поезжай в ближайшие выходные. А найти нужно хотя бы бобровые погрызы. Нам пока и этого хватит. Как говорится, не до жиру. Найдёшь погрызы, а когда охота откроется и мы в тайгу забросимся, тогда на месте и разберёмся. Знаешь, как погрызы выглядят?

– Нет.

– Пойдёшь берегом, ближе к руслу. Сейчас самое начало апреля, и наст по утрам что асфальт в городе. Крепкий, тебя выдержит. Бобры уже могут на лёд вылазить и веточки грызть. Найдёшь кучку веточек – это их кормовой столик. Пеньки от поваленных деревьев по берегу посмотри. Старые погрызы найдёшь – хорошо, свежие будут – ещё лучше. Нам всё сгодится. Главное сейчас – обнаружить следы бобровой жизнедеятельности. Если найдёшь, то место для охоты на эту весну нам обеспечено. – Юрка задумался. – Нор ты сейчас всё равно не увидишь, а хаток и плотин там быть не должно, не та река Хвощевица. Мы кастерячье поселение весной по-любому отыщем.

– Почему сейчас поселения не найду? – спросил Валерка.

– Потом объясню. На месте. Давай лучше карту посмотрим.

Юрка достал из своего необъятного портфеля карту Кировской области и разложил её на столе.

– Вот смотри. – Он ткнул пальцем в карту. – Тут речка Хвощевица нарисована.

Он стал водить пальцем по карте, то и дело поясняя, что Валерке делать.

– Из города уедешь на первом автобусе. Вот в этом месте попросишь шофера остановиться. Тут перейдёшь дорогу и дальше пойдёшь рекой до этой деревни. Название – Колупаевы. Обязательно посмотри вот эту речную петлю. Хорошенько глянь. Бобры плёсы обожают, и если они на реке живут, то на таком плёсе поселяются наверняка. На обратном пути выйдешь вот сюда на дорогу и вот в этом месте, на остановке, сядешь в автобус до города. Автобусы до восьми часов вечера ходят. Если опоздаешь, то лови попутку. Думаю, что светового дня тебе за глаза хватит. Судя по расстоянию на карте, маршрут у тебя получится небольшой. Километров десять, не больше. Всё понял? – Юрка взглянул на Валерку.

Тот кивнул.

– Охотоведов бьют! – неожиданно раздался крик в коридоре общежития.

Ребята переглянулись.

– Бежим? – Валерка вскочил и открыл дверь.

– А куда деваться! – крикнул Юрка, и они оба, как были, в тапочках, трико и майках, рванули на улицу за толпой студентов-охотоведов.

– Кого бьют? Где? – спросил у пробегающего мимо парня Юрка.

– Чёрт его знает! Беги на Октябрьский проспект, там разберёмся.

Валерка остановился на лестнице:

– Может, обуемся?

– Побежали так, – подтолкнул его Юрка. – Вдруг там гибнут от рук вятских хулиганов наши товарищи, а ты обуваешься!

Но так как в тапочках бежать было неудобно, те постоянно слетали с ног, друзья не успели за убежавшим народом. А когда они всё-таки спустились с четвёртого этажа и вышли на крыльцо общаги, толпа уже возвращалась к родным пенатам.

– Всё? – Юрка достал папиросу и прикурил.

Ребята кивнули.

– А били там кого?

– Кажется, Мишку вашего.

Последним на общажное крыльцо поднялся Мишка. Он был возбуждён, махал руками и что-то рассказывал своему однокурснику. Увидев парней, остановился.

– Это ты тут панику наводишь?

– Но они первые на меня напали!

– Кто посмел такое совершить? – Юрка скорчил грозную гримасу. – Покажи нам их!

– Подошли ко мне два халдея и предложили для них сигарет у прохожих пострелять. Я от их борзоты даже дар речи потерял. А они продолжают дальше наезжать: «Пошли, колхозник, с нами, нечего тут стоять». Я и не сдержался. Хлоп одному ногой по животу. А тут и друг мой рядом оказался. – Мишка похлопал сокурсника по плечу.

– Скажи! А я другому кирпичом по башке.

– Целым? – удивился Валерка.

– Да нет. Не волнуйся. Только половинкой.

– И что?

– Ничего. Там, на снегу, оба лежат.

– Мёртвые? – Юрка напрягся.

– А пусть не лезут! – Мишка улыбнулся. – Их «скорая» увезла.

– А чего же мы тогда бежали? Вы в следующий раз, когда на вас нападут, нас подождите, мы тоже желаем кирпичами в людей покидаться. А то как всегда: пока заорут, пока сообразишь что да как, пока добежишь. Тут на самом интересном месте всё и заканчивается. – Юрка подмигнул Валерке. – Как-нибудь нужно выбрать время и самим по проспекту вечерком погулять. Себя показать и на местных парней поглядеть. Может, чего и обломится. А, мужики?

Ребята предложение поддержали:

– Дело говоришь!

* * *

В воскресенье Валерка пришёл на автовокзал к первому рейсу автобуса. Автобус прибыл по расписанию. Пробравшись на заднее сиденье, он приспособил у окна лыжи так, чтобы они никому из пассажиров не мешали. Рядом поставил рюкзак. Стал смотреть в окно. Салон автобуса быстро наполнялся пассажирами.

– На охоту? – спросила Валерку старушка, усевшаяся рядом с ним.

Он посмотрел на неё:

– Да нет. Так просто. По лесу пошляться. Дела.

– Вот тебе дома-то не сидится!

Валерке совсем не хотелось разговаривать, и он отвернулся.