Потрясающие приключения Кавалера и Клея - Майкл Шейбон Страница 46

– Что за дыра, – сказал он, кивая, будто соглашаясь с неким неслышимым критиком – вероятно, подумал Джо, со своей женой. – Хорошо, что мы отсюда съезжаем.

– Вы знаете про Виши? – спросил Джо. – Какие законы приняли?

Анапол поставил бумажный пакет на стол, открыл. Вынул сетку апельсинов.

– Нет, не знаю, – ответил он. – Хочешь апельсин? Флоридский.

– Они собираются ограничить евреев.

– Ужасно, – сказал Анапол, протягивая ему апельсин. Джо сунул апельсин в карман штанов. – Мне все не верится, что мы будем в Эмпайр-стейт-билдинг. – Глаза у Анапола остекленели – он взирал в незримые дали. – «Империя комиксов», Эмпайр-стейт-билдинг – улавливаешь связь?

– И также у них подобные законы, как в Чехословакии.

– Я понимаю. Они звери. Ты прав. Насчет родных-то есть новости?

– Все то же, – ответил Джо.

Конверты приходили где-то дважды в месяц – чужой адрес на Длоугой, материн царапучий витиеватый почерк татуирован свастиками и орлами. Зачастую в этих письмах вовсе не было новостей – цензоры вычеркивали информацию. Джо приходилось печатать ответы на машинке: хотя на странице комиксов рука его была тверда, как мало у кого из коллег, едва он садился писать брату – письма он обычно адресовал Томашу, – рука так тряслась, что не держала перо. Послания его были немногословны, точно запруживали поток бессвязных чувств. В каждом письме он умолял Томаша не отчаиваться, уверял, что не забыл свое обещание и делает все, что в его силах, дабы переправить их всех в Нью-Йорк.

– Ничего не другое.

– Слушай, – сказал Анапол. – Я не мешаю рубить им головы, раз тебе охота, – если комиксы продаются, то и ладно. Сам ведь понимаешь.

– Понимаю.

– Просто… оторопь берет.

Как выяснилось, оторопь брала Анапола от комиксов как явления. Пятнадцать лет он гнул спину, мотался в отдаленную несмешливую глухомань Пенсильвании и Массачусетса. Мало спал, балансировал на грани банкротства, проезжал по шестьсот миль в день, питался какой-то гадостью, заработал язву, забросил дочерей и рвал жопу, пытаясь развеселить продавцов игрушек. А теперь вдруг, всего лишь поддавшись на уговоры человека, которого до той поры полагал юным маньяком, и выложив семь тысяч долларов, которые едва мог себе позволить, он разбогател. Все уравнения и таблицы, что описывали природу мироздания, оказались под вопросом. Анапол порвал с Морой Зелл, снова переехал к жене, впервые за сорок лет сходил в синагогу на Рош-Ашана и Йом-Кипур.

– Я за тебя тревожусь, Кавалер, – продолжал он. – Полезно, конечно, изливать инстинкт убийцы, или что там у тебя… – он неопределенно махнул рукой в сторону студии, – но я все думаю: в долгосрочной-то перспективе ты от этого станешь… ты станешь…

Тут Анапол, видимо, потерял нить. Он рылся в бумажном пакете, вынимал оттуда отпускные сувениры. Раковину с густо-розовой створкой. Ухмыляющуюся обезьянью голову из двух половинок кокоса. И фотографию в рамочке, вручную отретушированную и кричащую, а на фотографии – дом. Дом стоял на ослепительно-зеленой лужайке. Небо над ним синюшное. Модернистский дом, низкий, плоский, бледно-серый, обворожительный, как яичная картонка. Анапол поставил фотографию на стол, подле портретов жены и дочерей. Рамочка была строгая, покрытая черной эмалью, словно подчеркивала, что обнимает она документ крайней важности – диплом или правительственную лицензию.

– Это что? – спросил Джо.

Анапол поморгал на фотографию.

– Это мой дом во Флориде, – неуверенно ответил он.

– Я думал, вы ездили в отель.

Анапол кивнул. На лице его разом нарисовались тошнота, и счастье, и сомнение.

– Мы и ездили. В «Делано».

– Вы там купили дом?

– Похоже на то. Сейчас думаю – какой-то бред. – Он указал на фотографию. – И это даже не мой дом. Там нет дома. Только грязный песок, а вокруг веревочка на палочках. Посреди Палм-Ривер, штат Флорида. Только Палм-Ривер тоже нет.

– Вы поехали во Флориду и купили дом.

– Что ты заладил? Мне не нравится твой тон. Ты меня, по-моему, в чем-то обвиняешь, а? Ты что хочешь сказать, Кавалер, – я не имею права транжирить деньги, так их и растак, на что пожелаю?

– Нет, сэр, – сказал Джо. – И в мыслях не было.

Он зевнул – глубокий зевок, судорога челюстей, от которой сотряслось все тело. Джо устал до смерти, но эту дрожь породило не изнеможение, а злость. Войну, которую Джо вел на страницах «Империи комиксов» с января, выигрывали только Шелдон Анапол и Джек Ашкенази. Вдвоем они, по догадкам Сэмми, прикарманили что-то в районе шестисот тысяч долларов.

– Извините.

– Вот-вот, – сказал Анапол. – Иди-ка ты домой. Поспи. Выглядишь как смерть с косой.

– У меня назначена встреча, – сухо ответил Джо. Нахлобучил шляпу, закинул пиджак на плечо. – До свидания.