Детство комика. Хочу домой - Юнас Гардель Страница 46

— Смотри, вон идет тип, который скоро умрет!

Она указывает на мужчину, который медленно бредет им навстречу по противоположной стороне улицы.

— Смотри, как он опух от лекарств!

— Рак? — шепотом спрашивает Шарлотта.

— Да нет, кое-что подиковиннее! — восклицает тетя и тут же понижает голос: — Забыла только, как называется.

Даниель в упор смотрит на мужчину. Тетя холодно кивает. Приговоренный медленно тащится мимо, не замечая их.

Они садятся в машину. Даниель оборачивается, чтобы в последний раз взглянуть на этого человека. Они трогаются с места.

Несмотря на жару, тетя оставляет все окна закрытыми. Шарлотта и Даниель сидят на заднем сиденье. Даниель прижимает к себе рюкзак. Тетя беспрерывно говорит, время от времени бросая взгляд в зеркало заднего вида. Шарлотта и Даниель знают, что взгляд в зеркале может появиться в любой момент.

Тетя говорит о родне. Знать все о родне — это ее призвание. Тон укоризненный.

— Кузин Эрик, который женат на Эббе, которая зубной врач, обзавелся еще одним отпрыском, которого крестили на прошлой неделе.

Взгляд в зеркальце.

— Но вы-то, наверное, ничего не знали и об их первенце?

— Нет, как же… — отвечает Шарлотта, понятия не имеющая, что кузин Эрик женился. Кто, интересно, вышел замуж за такого урода?

Машину встряхивает и раскачивает из стороны в сторону. Даниеля начинает тошнить, во рту кисло от съеденного завтрака. Он сжимает зубы и втягивает воздух, перегибается через переднее кресло, чтобы видеть дорогу. Тетя морщит лоб.

— Назад! Я из-за тебя ничего не вижу!

Даниель безвольно откидывается на сиденье.

Рот уже под завязку набит сыром. Даниель сжимает губы, чтобы ничего не просочилось наружу.

Тетя показывает пальцем на дома, мимо которых они проезжают. Шарлотта кивает, бормочет «ага» и бросает угрожающие взгляды на Даниеля, чтобы тот не вздумал блевать.

— Ну вот мы почти и дома, еще только один пригорок!

Вверх-вниз. Даниель зажимает рот рукой, лицо как у мертвеца, ему срочно надо на воздух! Наконец машина останавливается.

— Скоро будем пить чай с кексом!

Даниеля рвет.

Тетя молча смотрит на него.

Шарлотта краснеет.

Даниеля рвет.

— Убирать все это Даниель будет сам, — наконец выдавливает из себя тетя.

— Может, дождиком смоет? — робко предполагает Шарлотта.

— Что-то я ничего о дожде не слышала в прогнозе.

Даниель смотрит на рвоту. Его и вправду вырвало. Вот она, лужа, перед воротами. Даниель молчит.

В школе на переменах его всегда гонят к забору. И расстреливают его мячом. За попадание в разные части тела полагаются разные баллы. Даниель молчит.

Есть еще одна игра, называется «бык». Одного мальчика назначают «быком». А другие колошматят его сколько хватит сил. «Быком» всегда назначают одного и того же мальчишку. Его зовут Гуннар. И он тоже молчит.

— Ну ладно, сначала попьем чайку, — говорит тетка, — чай оказывает успокаивающее действие на желудок.

Она с неодобрением косится на Даниеля. Шарлотта начинает злиться. Даниель же не виноват, что его тошнит. Даниель — ее красивый брат. Она знает, почему Даниель молчит. Он слишком хорош для этого мира. Он — как пророки из Библии.

— Даниель не хочет чая, и я тоже!

Слова вырываются у нее непроизвольно. Потом она краснеет, и тетка тоже краснеет.

— Что это ты говоришь?

— Дома мы никогда не пьем чая, — врет Шарлотта. — Даниеля опять может вырвать.

Она обнимает Даниеля за плечи. Они идут к дому. У нее розовый рюкзак, у него голубой. Они останавливаются у двери. Ждут, что тетка подбежит и отопрет. Так она и делает, и вид у нее разнесчастный.

8

Ближе к вечеру тетка решает вздремнуть. Голова болит, жалуется она. Мама говорит, что тетя Ракель нервная, что она не чувствует других людей. «Этот человек абсолютно всего боится!» — говорит мама.

Шарлотта и Даниель, забравшись с коленями на кухонный диван, смотрят в окно. Тучи затягивают небо. Они должны пробыть у тети Ракель две недели, пока мама с папой в отъезде. Шарлотта хотела остаться в городе. Она отправилась сюда исключительно ради того, чтобы защитить Даниеля.

Тучи такие черные.

Они ненавидят тетку. Они с самого начала знали, что возненавидят ее. Даниель начинает плакать. Он всегда плачет. Шарлотта обнимает его, как обнимают любимого котенка.

— Не хочу, чтобы ты меня обнимала, — хнычет Даниель.

Хоть он и зажмуривает глаза, слезы все равно текут. Шарлотта слышит, как в соседней комнате шебуршит проснувшаяся тетка… Шарлотта отпускает брата и прикрывает его губы ладонью:

— Не плачь!

— Ты боишься, — шепчет ей Даниель.

— Это ты боишься, — шипит она в ответ и щиплет его за руку.

Тетка открывает дверь.

— Нет, ну вы видели где-нибудь такое — сидит взрослый мужик и ревет!

— Вообще-то он еще красивее, когда плачет, — бормочет Шарлотта.

Ты — статуя из черного камня. Гладкая от дождя, стекающего по поверхности. Летний дождь шелестит о гравий, опрокинутая игрушечная коляска, затянутая паутиной медная крыша — ты статуя на площади. Все спрятались. Только ты скоро снова станешь чистым.

Тетя Ракель вздыхает и уходит восвояси. У нее никогда не было своих детей. И она всегда думала, что любит их.

— Слышишь, барабанит по крыше, — говорит Шарлотта, — я же говорила, что будет дождь. Пойдем понюхаем?

— У тебя что, с собой резиновые сапоги?

— У меня есть деревянные башмаки.

Даниель торопится.

— Тогда давай быстрее. Это ведь теплый дождь, да?

Они выскакивают на улицу.

— Тепло! — ликует Даниель.

— Пахнет дождем, — спокойно замечает Шарлотта.

— Но в дождь пахнет не только дождем.

Они умолкают.

— Вы что, и вправду собираетесь играть под ливнем? Вы же промокнете насквозь! — кричит им тетка из окна верхнего этажа.

Они смотрят вверх. Тетка вздыхает и закрывает окно.

Она садится за стол и прячет лицо в ладонях. Похоже, это будут очень долгие две недели. Она боится детей. Они даже кекса ее не захотели.

Людей нельзя подкупить, чтобы тебя любили, думает она, но как же тогда быть, а?

Ракель все бросила ради Вернера. Это дом Вернера. Она переехала к нему, несмотря на то что он никогда по-настоящему этого не хотел. Она считает свой переезд жертвой во имя любви. Он об этом не задумывается.