За ширмой - Василиса Савицкая Страница 46

Я не боюсь. Я не боюсь показаться смешной, я не боюсь показаться глупой, слабой, навязчивой, сумасшедшей. Я ничего не боюсь. Только одного… Я боюсь не успеть это сделать. Сказать, протянуть, поддержать. Сделать самое важное для каждого из вас. Каждому по отдельности, глядя в глаза… Держа за руку…

Я боюсь не успеть обнять, приласкать… Прикоснуться прохладной ладонью к горячему лбу – охладить, успокоить. Я боюсь не успеть прижать и сказать: «Ты мне нужен/нужна». Я боюсь не успеть прошептать: ЦТы лучше всех», «Я верю в тебя», «Я горжусь тобой»… Искренне, от души сказать правду. Не побоявшись, что это вызовет гордыню. Не побоявшись показаться глупой. Я знаю: это поддержит и добавит веры. Веры в себя. И возможно, когда силы будут на исходе, вспомнив эти слова человек, поднимется с коленей, выпрямит спину, поднимет голову и увидит солнце…

Я боюсь не успеть отдать то тепло, которое во мне, которым я могу согреть вас… Я боюсь не успеть оторвать его от себя и по кускам раздать вам… Вам, кого люблю.

Я исчезла

Я борюсь сама с собой. Зачем – не знаю. Проверка насколько сильна? Возможно.

Я отрезала тебя. Одним движением. Вырвала с куском плоти. Болит, ноет, кровоточит. Кусок оказался слишком большим. Меня теперь половина или четверть. Не знаю. Ты тоже об этом не знаешь.

Ты всегда считал меня сильной. У меня не было выбора, приходилось соответствовать. Но ты ошибся… Вопреки твоим ожиданиям я оказалась слаба. Проверка рухнула как карточный домик. Я оказалась слабее всех тех женщин, которых ты знал.

Знаешь, я зависла. На нас. На тебе и мне. Больше, чем надо. Больше, чем можно. Зависимость от людей самая сильная. От алкоголя легче отказаться… чем от человека. Но отказываясь от последнего, прибегаешь к первому. Как ни крути, а от зависимости никуда не деться. Но мы – два полюса, и у нас нет будущего. Создавая иллюзорный мир, нужно помнить: это самый страшный самообман. И самый болезненный. Когда это мир иллюзий, выстроенный мной, рухнет, ты будешь первый, кто от меня отвернется. Ты не протянешь мне руку, не пойдешь за мной. Я знаю, не отрицай это.

Я запуталась. Я потерялась. Я загнала себя в ловушку… сама. Как из нее выйти, я не знаю. Вход был, а выхода нет. Цельные металлические прутья, и нет двери. Я не могу выразить свои чувства к тебе. Я не знаю, как их назвать, как обозначить… Я не знаю, что это… Наверно, это и не важно. Какая разница, какой ярлык на них повесить? Какую табличку прибить и какое слово на ней написать. Любовь? Дружба? Банальная привычка? «На одной волне»? Ведь все это просто слова. Ничего не значащие, пустые слова. То, что внутри нас, словами не определить…

Но я все равно пыталась понять, кто мы. Кто ты, кто я… в этом всем… Не поняла. Название «нам» я так и не нашла.

Моя оставшаяся половина болит. Какой-то безнадежной болью, которая, мне кажется, не пройдет.

Если б ты протянул мне руку, я осталась… Хотя не знаю. Но как бы там ни было… твоей руки мне не дождаться.

Мне стало тяжело все контролировать. Я всегда справлялась с этим на отлично. Что произошло сейчас? Возможно, я сломалась.

Какие-то бесформенные ожидания, какие-то абстрактные мысли съедали меня изнутри. Я не могла понять их суть, но они мне мешали. Ты не знал об этом, а я бы никогда тебе это не сказала. Зачем?

Все это… зачем?!

Я рубанула. Одним движением. Я не могла так больше. Как так, я не знаю. Большего я не хотела, меньшего тоже, так, как было… тоже было не то. В голове пустота. Я действительно запуталась.

Зачем вселенная толкнула нас друг к другу? Ведь все мы не случайны на этой земле. Мы появляемся в жизни друг друга, чтоб выполнить какую-то миссию. Но ты и я зачем? Этот ответ я тоже найти не могу.

Из моей оставшейся половины течет кровь. Это естественный процесс при живой ране. Только вопрос: мертвой она станет? Или будет кровоточить до конца моих дней? Мне страшно.

Как ты? Я не знаю. Я очень хочу знать, но мне остается только надеяться, что хорошо. Ты не в курсе моих метаний и мучений, а значит, у тебя свои заботы. Решай их. Обо мне не думай. Никогда не думай. Забудь, сотри, переступи… Если ты еще так не сделал. Ты же сам говорил, что умеешь так.

Я не умею. Но учусь. У тебя. Ты всегда был хорошим учителем, а я – хорошей ученицей. Я многому у тебя научилась. С тобой рядом я могла быть собой… волшебной, космической, чокнутой… Сейчас я стала «обычной». Опять обычной. От этого меня мутит. Я разучилась быть «обычной», а научить теперь меня некому.

Я не знаю, правильно я сделала или нет. Но мне больно… очень. Наверное, это было единственное, что я могла сделать. Пусть через боль, через преодоление. Я принесла себя в жертву… Только вопрос: кому? Себе, наверное. Я вечная жертва обстоятельств.

Одна проблема… Я продолжаю с тобой говорить. Все время. Вслух или про себя, днем или ночью. Это доводит меня до исступления. Справиться с этим я не могу… Это выше моих сил.

Прости меня… Мы сами создаем себе трагедии и варимся в них. Я создала, но я не варюсь… я погибаю. Я не знала, что отрывая тебя, разорву себя… Меня больше нет. Я осталась в той половине, которую оторвала… В твоей половине. Я исчезла.

Без китов ей никак

Впускаешь людей в свой океан, выворачиваешь душу наизнанку, за руку держать пытаешься, боль себе их взять хочешь, слезы с лица стираешь, улыбку надвое делишь, а они взамен убивают твоих китов. Молча, неожиданно. Вставляя нож где-то в области хребта, медленно прокручивают его до рукояти. Что при этом чувствуют, понять сложно, но факт остается фактом. Почему так происходит – объяснения не найти. Но так было всегда. Жизненный цикл: сильнейший съедает слабейшего. Естественный отбор. Хорошую теорию Дарвин выдвинул, с одной промашкой – не про животных она.

Сын Божий тоже в эту мясорубку попал. Нож в спину от Иуды не ждал, за одним столом ел, но как ни крути, а нож оказался в нужном месте, где-то в области хребта. Сзади. В спину. Неожиданно.

Христос простил предателя, но он Сын Божий, ему по сроку службы прощать положено было. А простым смертным как быть? Слабым обычным людям. Тоже прощать?

Хорошо… Пытаешься по пути Господнему идти, с обидой, в глотку вцепившейся, борешься. В мешок ее прячешь, в мусорный бак несешь. Боль, разрывающую на куски, в узел вяжешь, в огонь бросаешь. Мысли вечные, изнутри съедающие, из головы алкоголем травишь. Спиртом мозг пропитываешь, чтоб заглушить все чувства сразу. Не слышать, не видеть, не думать, не чувствовать…

Но вот вопрос: с китами что делать? Бедные твари в недоумении корчатся от боли, в глаза тебе жалобно смотрят, ответа ждут. А сказать нечего, слезы с глаз смахиваешь и молчишь. Такова их участь. Такова жизнь. Естественный отбор. Кто кого и когда предаст неизвестно, но всегда кто-то будет предан – это априори, закон, правило. Просто вопрос времени.

Этих огромных тварей в тебе становится все меньше. Пытаешься спасти, сохранить, тянешь ножи обратно, затыкаешь рваные раны, из которых потоком хлещет кровь, но… Бесполезные действия. При всей видимой величине и силе киты слабы, от предательства они гибнут. Нож в спине – серьезная рана. Не заживает, не рассасывается, спасти от нее невозможно. Как опухоль, расползается по телу, кровоточит, гниет, губит.