Француженки не крадут шоколад - Лора Флоранд Страница 46

– Tu as aimé ton chocolat? [115]– обратился Сильван к Кэйд.

– Она очень вкусная, – медленно произнесла она. – Хотя и горькая.

– Тебе захотелось бы после первой конфетки съесть вторую?

«По-моему, из твоих рук я готова съесть все, что угодно», – мысленно признала она.

– В качестве дополнительной дегустации? Да, я попробовала бы еще одну. Но потом мне захотелось бы чего-нибудь послаще.

– Так вы создали новый сорт конфет? – оживился Кристоф. – Из горького шоколада? Какая прелесть. А можно мне попробовать?

Сильван забарабанил пальцами по столу с такой скоростью и силой, что казалось, хотел бы, чтобы под рукой оказался не стол, а тупая башка навязчивого Кристофа.

– Я не собираюсь продавать их в магазине.

– Моя мечта попробовать экспериментальный сорт конфет! Вы говорите, они горьковаты? С горьким шоколадом? Не могли бы вы оказать мне такую любезность?

«Неужели он сделал их специально для меня? – удивилась Кэйд. – Единственную партию, исключительно для меня?» Она внимательно посмотрела на лицо Сильвана. Только что он фактически сообщил журналистам, что она одержимая, богатая бедняжка. Но потом достал для нее молоко.

Что же теперь думать о нем?

Сильван не собирался преследовать Кэйд или даже говорить с ней. Он прождал ее целую ночь, а она не соизволила явиться. Нет, он не станет ни перед кем унижаться. К тому же он действительно смертельно устал. Провел бессонную ночь и накануне спал всего четыре часа.

Но потом Кристоф взял ее под локоток с таким видом, словно сбылась его самая заветная фантазия, и Сильван увидел, как за спиной блогера скрываются на боковой улочке эти стройные ножки в черных кружевных легинсах и кожаных сапогах. Кристоф привел свою спутницу в кофейню. Да и сейчас он пребывал в таком воодушевлении, что Сильвану захотелось осадить его. Грубо осадить. Если он поддастся этому желанию, то, конечно, позднее будет чувствовать себя так, словно пнул беспомощного щенка.

– Разве вы устали строчить статейки для вашего блога?

– Нет, я даже захватил с собой планшет, – с готовностью сообщил Кристоф. – Фактически мы могли бы прямо сейчас снять небольшое интервью, если хотите. У меня есть и встроенная веб-камера.

– То есть вы записываете меня? – воскликнула Кэйд.

Сильван сомневался, что этот блогер станет снимать ее без разрешения. А поскольку он не нес на своих плечах бремя ответственности за миллиардные доходы, то не испытал такого страха, как Кэйд. Но и слова не сказал в защиту Кристофа. Лучше уж пусть она относится к этому болтуну с подозрением. Как к навязчиво-оживленному скользкому журналисту, своровавшему чужую мечту.

– Нет, разумеется, нет, – опешив, возразил Кристоф. – Но если бы вы только согласились дать эксклюзивное интервью для моего блога, то могли бы сделать меня очень счастливым человеком.

Черт побери, с какой радости Кэйд Кори осчастливливать этого пройдоху?

– Как вам удается получать десятки миллиардов долларов на одних «Плитках Кори»? – спросил Сильван, перехватывая инициативу у Кристофа.

Ночью, коротая время в ожидании Кэйд, чем он только не занимался, и в том числе ознакомился с доходами компании «Шоколад Кори». Когда он набрал в «Гугле» ее фамилию, она появилась в бесконечном множестве статей, и среди них попадались ссылки на разнообразные пожертвования и участие в благотворительных приемах. И сама Кэйд, похоже, серьезно относилась к своей роли в семейной компании. Настолько серьезно, что была упомянута в пятидесяти тысячах ссылок в поисковой системе «Гугла». Потом Сильван впервые в жизни решил поискать там свое имя и обнаружил, что ссылки на него перевалили за двести пятьдесят тысяч. После такой информации ему с трудом удалось не загордиться. В его понимании, естественный порядок вещей не должен вызывать самодовольства.

– Мне непонятно, – продолжил он, – ведь это означает, что люди покупают у вас сладости на десятки миллиардов в год. На земле живет всего пять миллиардов людей. Большинство из них знает, что бывает и более вкусный шоколад.

Кэйд возмущенно посмотрела на него. Уже хорошо. По крайней мере ее внимание переключилось с Кристофа на него.

– У нас много дополнительной продукции, помимо шоколадных сладостей.

– Вот как, – кивнул Сильван. – Тогда понятно.

Он заметил, как Кэйд стиснула свои белые зубки. Испытывала ли она сейчас то же разочарование, какое испытал он за прошедшую ночь? Едва ли.

– Но мы действительно продаем их миллиардами. Например, наши шоколадные плитки считаются самыми популярными в США. Миллионы и миллионы американцев могут за год съесть их по нескольку сотен.

– В Америке живут странные люди, – вставил Кристоф с умным видом человека, повторяющего общепринятое мнение. – Здесь, у нас, ваши плитки даже не назвали бы шоколадными, если бы несколько лет назад этот дурацкий Европейский союз не принял известный закон.

– В состав «Шоколада Кори» не входит никаких посторонних растительных жиров, – объяснила Кэйд. – Только масло-какао. И в нашей стране они всегда считались шоколадными. Кстати, мы возражали против принятия закона, согласно которому допускается использование других растительных жиров. А если бы ваши европейцы могли позволить себе купить что-то стоящее, то и сегодня под маркой шоколада не допускалось бы использование других растительных жиров.

– А у вас есть при себе образец? – спросил Кристоф. – По-моему, я пробовал их только в детстве.

Кэйд открыла свою сумочку и достала одну плитку.

Сильван посочувствовал ей. Он бы не стал хвалиться «Шоколадом Кори». И Сильван попытался бы сейчас отвлечь Кристофа, чтобы спасти ее, если бы она не ограбила прошлой ночью его лабораторию. Если бы Кэйд появилась вчера ночью там, то они, возможно, еще нежились бы в теплой постели. Он на всякий случай застелил дома кровать чистыми накрахмаленными простынями. Сильван вспомнил, с какой надеждой менял эти простыни накануне, и уже решил, что теперь дерзкая воровка получит то, что заслужила. Она делала миллиарды на этом продукте и сумеет защитить его в прессе.

Кэйд взяла стакан и, закрыв глаза, большими глотками выпила молоко.

– Обертка мне нравится, – произнес Кристоф. – И всегда нравилась. Золотисто-коричневый цвет, простой шрифт, четкая именная печать. Ее претенциозность заключается в отсутствии претензий. Она не показная, а естественная. Вы, Сильван, делаете подобное, только в более утонченном варианте.

Этот парень становится невыносимым! Никогда в жизни Сильван не окажет больше никакой поддержки кулинарным блогерам.

Кэйд молчала. Ее рука лежала на столе, а кончики пальцев еще касались края этой бумажной обертки. Сильван отодвинул от нее батончик. И в первый момент ее пальцы невольно потянулись за ним, но потом она убрала их.