Чудотворец - Дмитрий Константинов Страница 46

Ставицкий вышел из дома, обогнул его и направился к огородной калитке. Мальков догнал его, и они вместе зашагали по дорожке между домами к колодцу, возле которого на деревянной скамейке сидел молодчик.

– Кто Ставицкий? – встрепенулся он.

Мальков кивком указал на Виктора.

Парень взволнованно достал из кармана большой круглый значок:

– Надо надеть… Он сказал: это очень важно!

Ставицкий, отпрянув, бросил взгляд на Малькова. Тот отобрал у парня значок и показал Виктору: «Я не лох. Я только учусь».

* * *

Юра Арбенин спустился по ступенькам, остановился в дверном проеме и как следует осмотрелся. Большая чистая комната в подвале: кирпичные стены, в углу – друг на друге, чтобы занимали поменьше места – стояли табуреты.

Несколько молодых актеров репетировали, жонглируя булавами, мячами, кольцами, яркими лентами на палочках.

Виталий Бурдыга – единственный, кто был здесь в рубашке и брюках – стоял на коленях на полу и что-то чертил карандашом на лежащем на полу листе бумаги, выговаривая стоящему рядом актеру:

– Не ходи сюда! Видишь геометрию?! Это тебе не цирк, здесь спектакль: не надо ломать мизансцену! Все, репетируем!

Бурдыга встал и заметил постороннего.

– Юрка, ты что ли?!

Они улыбнулись и по-дружески обнялись.

– Ты куда пропал?! Слышал – все?.. С театром завязал? Ну и дурак! Сазонов в ТЮЗе уже Лопахина репетирует!.. Кто был Сазонов и кто ты?!

Юра лишь неопределенно повел плечами.

– Так получилось…

– А где вообще? Чем занимаешься?

– Да так… Можно сказать, ничем.

– Ладно, не хочешь – не говори! Что у тебя? Только быстро!

– Ничего, просто зашел – тут, рядом был…

– Юрка, извини, у нас полчаса осталось.

– А можно я тихонько посижу, посмотрю? – попросил Юра. – Все равно делать нечего.

– Конечно!

Он снял верхний табурет, торжественно вручил Юре и устремился к своим актерам. Вдруг, остановившись, обернулся:

– Слушай, а Николай Арбенин – это же твой брат, да?

– Однофамилец, – покачал головой Юра.

Он сидел на табурете в углу, а молодые актеры жонглировали различными предметами в быстром темпе, танцуя под музыку. Бурдыга давал короткие указания.

В центр вышел актер на ходулях, все начали по очереди перебрасываться с ним предметами, и тот успевал «ответить» каждому. Лишь один мячик упал и покатился в сторону Юры. Тот поднял его, подкинул, повертел и отправил обратно, актеру на ходулях.

* * *

Верхний свет в спальне был выключен, горела лишь бра над кроватью. Настя лежала в постели и читала книгу. Она услышала, как в двери повернулся ключ, и посмотрела поверх книги на зашедшего в квартиру Юру.

– Ничего не хочешь сказать?

– О чем?

– Для начала объяснить: где был, что делал?

– Гулял.

– Мог хотя бы позвонить, сказать? Я же волнуюсь!

– Двушки не было… Извини. Спи.

Улыбнувшись Насте, Юра закрыл дверь спальни и пошел на кухню.

Там он открыл холодильник, достал сосиску, полез в хлебницу.

В кухню зашла Настя в ночнушке.

– Ничего у нас не получится… Да?

– Не знаю…

Настя села на стул.

– Юра, что я не так делаю?

– Все так… Дело не в тебе.

– Я же говорила: если не уверен или боишься – давай отложим свадьбу? Пока ты в себе разберешься…

– Не надо мне разбираться: я про себя все знаю.

– А что тогда?!

Помолчав, Юра подошел к Насте и, едва касаясь, нежно провел рукой по ее волосам. Девушка, подавшись вперед, крепко обняла его.

– Ты права, – медленно проговорил Юра. – Не надо никакой свадьбы.

* * *

Арбенин зашел в шашлычную, огляделся и направился к дальнему столику, за которым сидел Фильцов.

– Привет. Что-то важное?

– Хочу возобновить знакомство, втереться в доверие и узнать, где ты прячешь сына Ставицкого, – отрапортовал подполковник. – Личная просьба генерала Кожина!

Николай сел напротив, обдумывая услышанное.

– Что ему сказать? Ты вообще не понял, о чем речь?

– Скажи: я проводил Дениса с мамой на вокзал. Они уехали на электричке в южном направлении… Нет, не поверит!

– Нормально. Может, ты меня расколол? – помолчав, Фильцов добавил. – Извини, Коля, я бы хотел еще чем-то помочь, но… Без работы остаться в наши дни – сам понимаешь…

– Понимаю… Спасибо тебе.

– Сам же познакомил его со Славой Гудовским! – в сердцах признался Фильцов. – Похоже, они там спелись… Хочешь совет? Отдай этому Ставицкому сына – все равно заберет.

– Да-а, генерал КГБ – это серьезно, – вздохнул Николай.

– Еще и бандитов у тебя увел… Если такая поддержка, ты ничего не сделаешь.

Николай снова замолк, задумчиво глядя куда-то мимо Фильцова.

* * *

…Арбенин и Зубарев рассматривали фотографии: дача замминистра нефтяной промышленности, хозяин дачи Семен Сергеевич Кайгородов, листы медицинской карты, смеющаяся девушка лет двадцати и та же девушка, но изможденная, в больничной палате.

– Его дочь, Варвара, – пояснил Зубарев. – Уже шесть операций было, каждый раз дней через десять снова закупорка сосудов – ничего не могут сделать. Главное, понять не могут, что за болезнь? Собрали целый симпозиум… В общем, решили ампутировать ногу. Операция завтра, в десять утра.

– Вот зачем он хотел меня видеть…

– Конечно! А тут вся эта шумиха, что пацан умер…

– Плохо, что не знаем диагноз, – с досадой сказал Николай. – Может начаться все, что угодно…

– Может, объяснишь?

– Мы можем вылезти из того дерьма, в которое нас засунули. Для этого надо спасти ей ногу… Патаев говорил, ее отец – друг министра внутренних дел.

– А что может начаться? – недоуменно поднял брови Зубарев. – Девушка может умереть?

– Да нет, не думаю, – Николай отвел взгляд.

– Коля, не надо! Даже есть хоть малейший риск…

– А что нам еще делать?! У нас нет выбора!

* * *

Глубокой ночью в больничном коридоре санитар вопросительно воззрился на Арбенина в больничном халате. Тот, глядя в глаза дежурному, показал пустую ладонь. Санитар кивнул, и Николай двинулся дальше.

В одноместной палате исхудавшая, некогда симпатичная девушка проснулась, открыла глаза. У ее кровати стоял мужчина в белом халате и, откинув одеяло, держал руку ладонью вниз в паре сантиметров от ее ноги. Нога выглядела жутко: отекшая, с выпирающими венами и шрамами от надрезов…