Изумительное буйство цвета - Клэр Морралл Страница 46

Сразу же принимаюсь за работу, стараясь наверстать упущенное. По рукописи в день. На первом месте мои еженедельные рецензии в газетах — вовремя, как всегда. Мысли убегают вперед, что бы я ни печатала, из-за этого постоянно приходится возвращаться назад: делать исправления. Будущее открывается для меня перспективой чтения, чтения и еще раз чтения. Адриан и Лесли, Джейк и Сьюзи — все они где-то сзади, уплывают далеко прочь в считаные доли секунды. Может, я никого из них больше вообще не увижу. Возможно, и не захочу. Я им не нужна, они мне — тем более. Если мне захочется пообщаться со своей семьей, я смогу навестить Мартина, Пола, отца. И никаких проблем с невестками. Все мы такие же, как и раньше, только немного старше.

Звонит телефон, и я удивляюсь, услышав на другом конце голос Мартина. Он редко пользуется телефоном.

— Завтра я еду в Эксмут.

Его голос излишне мягок, как будто звук проскользнул в глубь гортани в поисках безопасного и удобного места. Мне приходится напрягаться, чтобы его расслышать.

— Можешь говорить немного громче? — кричу я. — Я с трудом понимаю, что ты говоришь.

Наступает молчание. Я жду, пока он зафиксирует мое замечание и обдумает его. Его телефонные разговоры всегда такие.

— Я подумал, может, ты захочешь поехать со мной, — говорит он, не меняя громкости.

— А будет у нас время заехать в Лайм-Риджис, навестить бабушку с дедушкой?

Длинная пауза. Его нельзя торопить.

— Так «да» или «нет»? — говорит он.

— Знаешь, тут есть разные причины. Мне бы хотелось навестить бабушку с дедушкой, но… Мне сейчас так хорошо работается. Если так дальше пойдет еще денька два, то я расчищу все завалы. Кэролайн звонит по два раза в день. Мне на самом деле больше нельзя упускать время.

— Я собирался провести там всего одну ночь или две. Ты бы могла денек побыть на пляже или сходить к бабушке с дедушкой.

Не пойму, отвечает ли он на мой вопрос или уже продумал все раньше.

— Звучит очень соблазнительно.

— Ты была в Эксмуте?

— Да, — говорю я. — Ты брал меня с собой туда несколько раз. — Неужели он забыл, что мама встретилась с отцом в Эксмуте?

— Действительно? — Он снова замолкает. — Так ты хочешь поехать?

Я думаю о Джеймсе. Мне не хочется уехать и оставить его одного. Не хочется прерывать работу.

— Нет, думаю, что нет. Очень уж много дел.

— Тогда ладно.

— Спасибо, что пригласил.

— Да, да, — говорит он.

Он всегда такой. Никогда не бывает расстроенным. Он просто позволяет жизни идти своим чередом и, кажется, даже не понимает, что мог бы что-то изменить. Когда гены распределялись между Мартином и Джейком, они пошли по противоположным направлениям, так что не произошло никакого совпадения центральных характеристик, никакого компромисса. У них нет ничего общего, кроме даты рождения. Джейк как-то сказал мне, что они, будучи детьми, не могли играть вместе, потому что не чувствовали никакой связи друг с другом. Он говорит, что никогда не ощущал себя близнецом. Ему проще было бы осознать, что его вторая половина не выжила.

— Я поеду в следующий раз.

— Идет, — говорит он. — Пока, Китти.

— Пока, Мартин. Спасибо за…

Мой голос замирает, потому что он кладет трубку.

Я возвращаюсь к чтению. Сегодня — об эвакуированных. Вчера речь шла об оккупированной Франции. Мое сознание заполнено бомбами, нацистами и разбросанными войной семьями. Детская библиотека готовит выставку о Второй мировой войне. Это часть учебной программы. Они хотят, чтобы я составила список рекомендуемой литературы.

Читая, я думаю об отце и его загадочных орденах. Он никогда не рассказывал о своей жизни во время войны. Он так много времени тратит на разговоры и умудряется при этом ничего важного не говорить. Иногда мне кажется, что я не знаю его настоящего. От него исходят волны насыщенного энергетикой красного цвета; но цвет — это еще не поверхность, а она вам необходима, чтобы нанести цвет. Но где же эта поверхность?

Еще два дня я работаю чрезвычайно плотно, потом решаю, что могу позволить себе выйти. Мартин, должно быть, уже в Эксмуте. Представляю, как он идет к морю, навещает бабушку с дедушкой, и мне становится завидно. Принимаю решение сходить к отцу.

По пути я заглядываю к Джеймсу. Он весь в работе. К разговорам он не склонен, потому что все мысли его следуют ясными путями логики.

— Хочешь, я куплю что-нибудь? — предлагаю я, так как понимаю, что он едва ли слышит половину из того, что я говорю.

Он смотрит мимо меня, как будто меня здесь нет.

— Не знаю что… полагаю, хлеб. Может, яблок…

Его все это не интересует.

— Я ухожу. Возможно, меня не будет какое-то время.

Он поспешно улыбается и послушно принимает поцелуй в нос. Сегодня я контролирую ситуацию, а он не совсем осознает, что происходит. От этого я чувствую себя лучше.

— Я собираюсь к доктору Кросс, — говорю я. — Хочешь пойти?

Он смотрит отсутствующим взглядом.

— Нет, не думаю. Не задерживайся.

Его мысли возвращаются к программе еще до того, как я выхожу из комнаты. Пальцы бегают по клавиатуре, стремительные, но предельно точные. Ему редко приходится что-либо исправлять. Пальцы и мозг идут параллельно. Его работа так же безупречна, как и его квартира.

Я не переживаю. В его близости с компьютером я не вижу никакой угрозы.

Когда я подхожу, дом встречает меня тишиной, однако машина отца припаркована на подъездной дорожке. Сад пуст, в пустой кухне беспорядочное нагромождение тарелок, ожидающих отправки в посудомоечную машину. Из этого я заключаю, что он рисует. Я варю кофе и бесшумно поднимаюсь по ступенькам, несу кофе наверх, в мастерскую. Хочу сделать ему сюрприз. Мне всегда хочется делать ему сюрпризы.

Застаю его за работой над огромной картиной, изображающей морской пляж.

— Ведерки, лопатки, песок, раскладные стульчики, песочные замки, ракушки, водоросли, опять песок, волны, надувные круги, мороженое, сандалики, одеяло, очки, опять песок, галька…

Недавно я узнала, что можно покупать целые книги со списками. Мой отец упустил прекрасную возможность.

— Песок, надувные мячи, бутерброды, купальники, песок…

— Китти!

Я замираю. Опять он узнал.

— Как ты узнаешь, что я здесь?

Он ухмыляется, весьма довольный собой.

— Я ощущаю твое присутствие, только и всего. — Он берет кружку с кофе и смотрит на меня поверх очков. — Ты опять разговаривала с Адрианом и Лесли?

— Я никогда и не переставала с ними разговаривать.

О Джейке и Сьюзи я ему ничего не говорю. Он не знает о ребенке. Во всем мире есть только три человека (за исключением анонимных врачей), которые узнали об их ребенке. И как только он начнет стираться из памяти, то перестанет существовать вовсе. Событие, которое не состоялось.