Живые книги - Мила Иванцова Страница 46

Женщина замолчала. Амалия услышала шипение баллона с лаком для волос и почувствовала знакомый запах, но так и не увидела в зеркале той женщины. Между двумя клиентками, сидевшими друг к другу спинами, двигались и делали свое дело две мастерицы, которым и в кафе не надо ходить за историями — вот тебе она, исповедальня с запахом лака для волос…

— А мама еще упрекает, что я курю! Да я вообще уже была на грани срыва, хоть руки на себя накладывай! Но это давно было. Да подумалось: а что с ним-то будет? Кто, кроме меня, сможет заботиться о нем двадцать четыре часа в сутки? Разве что в какой-то приют отдадут, чтобы существовал там, как растение…

— Господи, что ты такое говоришь, Таня?

— Но он же умный! Он все понимает. Представляешь, у него есть чувство юмора! Мы были поражены: он даже сам надо мной смеется! Так как же я могу?… А есть еще хуже случаи, где все то же, а мозг спит… Каждому свое испытание. За что-то… А я вот, видишь, вырвалась к тебе постричься, муж подменил на часок. Новая прическа уравновешивает. И выход в люди…

— Ну, хоть угодила тебе?

— Да, дорогая, спасибо! Спасибо… Золотые ручки! Извини, нависла на тебя со своим… Понесло меня… Я и не расспросила, как ты… Что твое счастье-то, пьет?

— Все по-старому, Тань. То завязывает, то опять… Вот передам сегодня привет от одноклассницы, может, стыдно станет. Говорил когда-то, что был влюблен в тебя в первом классе!

— Ого! А че раньше-то молчал?! — всплеснула руками женщина, которая стояла за спиной Амалии, но лица ее так и не было видно. — Скажи, что как-нибудь приду к вам в гости, надеру уши! Правда, когда я приду?… Знаешь, я все больше начинаю думать, куда отсюда бежать… Ведь есть страны, где инвалид — не чума, а равноправный человек… Но я опять за свое, ты извини, накипело. Спасибо, я будто аж помолодела!

Женщина обняла парикмахера и направилась к выходу. Амалия на мгновение увидела в зеркале ее лицо: нормальная, симпатичная женщина, даже улыбается… Встретишь ее на улице — и не подумаешь, что такой груз на плечах несет…

— Я вам челку отфилирую немного, вы не против? Длина устраивает или еще подрезать? — прервала ее размышления мастер.

— Да, не против. Делайте, как хотите! — ответила Амалия, провожая взглядом женщину, которую уже не сможет забыть.

— Красавица! Совсем другая стала! — оценила готовую укладку Женька. — Ирочка, вы — гений куража! Амалия, а тебе-то нравится?

— Да, спасибо, хоть и необычно как-то с короткими… Это совсем другой образ…

— Боишься, что перчатки к нему не подойдут? — спросила на ушко Женька.

— Я ничего не боюсь. Чего мне бояться? Пообещала тебе и пришла. А ты до которого на работе?

— Да до самого вечера, я три через три дня работаю, а что?

— Подумала, может, будет время где-то присесть поговорить… Что-то бы рассказала тебе. — Амалия улыбнулась, но ее улыбка не очень соответствовала «смелой» прическе.

— Давай выйдем на улицу, возьму с собой телефон, вдруг кто-то решит записаться, поговорим у двери. А что случилось? — напряглась Женька.

— Да вот… мне сегодня утром принесли передачу — оба паспорта, — пожала плечами Амалия.

— Ничего себе! — даже присвистнула девушка. — Кто?! Как? Требовали денег?

— Нет. Через дворника передали. Деньги они, пожалуй, предоплатой сами взяли…

— Забудь! Их уже не вернешь. Но это же шикарная новость! Могли и не отдать. Выбросили бы где-то — и все. Какие честные воры пошли! Представь себе, если бы пришлось восстанавливать документы…

— Даже не представляю…

— А что дальше сегодня делаешь, такая красивая? Может, пойдешь в кафе обмыть возврат документов и новую прическу заодно?

— В кафе? — заколебалась Амалия. — Как-то неудобно… Тот Юрий вчера, поди, всем рассказал об ограблении, станут спрашивать… А я не хочу об этом говорить… И ты уже в курсе, что я никакая не писательница… Пожалуй, поиграли — и хватит. Не пойду я туда больше…

— Да ну! Тоже мне придумала! Об ограблении, может, и не спросят, у них и без тебя полно хлопот. А о несостоявшейся писательнице… Я объявлений об этом нигде не вешала! Можем оставить все как раньше, кто тебе запрещает? Пойди сейчас, пообедай, закажи нормальной еды, послушай чужие истории… И комплиментов наслушайся тоже! Они очень полезны для женской души! Все, давай, мне надо работать, извини. Я твой номер себе записала, будем на связи! И Сильве не забудь купить какой-то еды! У тебя теперь хозяйство завелось, надо о нем заботиться!

Амалия рассчиталась, попрощалась и вышла на улицу. Еще не решила, действительно ли пойти в кафе или просто побродить по городу, а может, купить кошачьей еды и вернуться домой, снова обдумать все, что произошло. Да и с деньгами теперь… Она даже точно не представляла, сколько их осталось дома и на счету из тех Артуровых десяти тысяч, на которые жила уже несколько месяцев. Да минус вчерашние пять… Видимо, надо как-то экономить. Это слово из маминого лексикона периода ее детства задело за живое. Экономить. «Собирать на школу», «на сапоги», «отложить на отпуск» или на какой-то непонятный «черный день». А ей ради чего экономить сейчас? Чтобы прожить здесь вот так не месяц, а два?

Вдруг она увидела свое отражение в витрине магазина и даже замерла от удивления: голова со смелой молодежной прической венчала наклоненную вперед шею на сутулых плечах, а лицо выражало полное безразличие к миру. Не печаль, а равнодушие.

Амалия замерла, минуту смотрела на себя-обновленную, затем усилием воли выпрямилась и сама себе улыбнулась. Совсем чуть-чуть. Уголками рта. Как-то иронически снисходительно. Но тем не менее.

«Наверное, Артур мне и дал их на „черный день“, пожалуй, самое время их тратить», — подумала она.

— Виктор, здравствуйте! Это Женя! Слышите меня? Где я еще могу быть сегодня? Я на работе. Нет, голова не болит. А будете издеваться, не дам новый номер ее мобильного! А? То-то! И еще: вероятность девяносто процентов, что она пойдет обедать в кафе. Это я вам так… на всякий случай… Ну, откуда я знаю, как? Да уж лучше, чем вчера, — это факт. А что будет дальше — кто знает. Я свое сделала. Теперь можете и сами подключаться, если вам не безразлично. Нет, нет! Не сдала вас, я же обещала! И о писательнице тоже. Она сама мне рассказала. Ну, откуда я знаю, как вам туда идти? Да идите пока, как раньше, с палочкой. А дальше что-нибудь придумаем. Все, я на работе, некогда мне здесь с вами, вот уж точно детский сад! Хоть наберите меня потом, что там как… Пока!