Три позы Казановы - Юрий Поляков Страница 46

Василий же, предав земле Пирата, на следующий день снова помчался в питомник. Едва войдя, он тут же бросился к зарешечённому вольеру, где метался огромный серый дог с налитыми кровью глазами. Но Василия предупредили: пёс попал сюда из-за того, что ещё в раннем щенячестве получил психическую травму, будучи покусан прохожим ризеншнауцером. С тех пор, завидев представителя ненавистной породы, он рвёт поводок с такой силой, что хозяину остаётся лишь волочиться следом.

– Как его зовут?

– Баскервиль. Сокращённо – Баск.

– Беру!

Это приобретение, надо сказать, серьёзно улучшило морально-супружеский климат в семье Василия: завидев пса, жена беспрекословно перебралась на балкон, а сам хозяин со своим зверем поселился в комнатах. Неделю он водил четвероногого психа на то место, где пал смертью храбрых Пират, но противоборствующая сторона не появлялась: видимо, ушла в отпуск. Наконец на восьмой день показался весёлый, загорелый, отдохнувший Анатолий с Фюрером. Ризен едва успел присесть, обретя выражение тоскливой доверчивости, характерное именно для испражняющихся собак, как из темноты выскочил зверь размером с хорошего телёнка. Леденящие звуки, сопровождавшие битву, вполне можно было бы использовать для саундтрека к «Парку Юрского периода». В итоге от несчастного ризена осталось не больше, чем от вождя немецкого народа, чей партийный титул ему неосторожно дали в качестве клички.

Прогоревав всю ночь, на следующий день осунувшийся Анатолий бросился в «Собачью радость» и долго в возбуждении ходил вдоль вольеров, пока не остановился возле огромного кавказца, пего-лохматого пса по прозвищу Басай. Хозяин питомника объяснил: пёс сторожил богатую дачу председателя благотворительного фонда поддержки детей-сирот (БФ ПДС) «Доброе сердце» и был натаскан так, чтобы любое существо, перелезшее четырёхметровый забор (в особенности пронырливая ребятня), назад не возвращалось. Но как-то Басай перемахнул забор и передавил в округе всех кошек, собак, покалечил даже ручного медведя, сидевшего на цепи в загородном ресторане «Мишка косолапый». Лютого кавказца усыпили, выстрелив специальной капсулой, и доставили в питомник для стерилизации, на что надо было получить согласие хозяина, который тем временем побирался на сиротские нужды где-то в Эмиратах.

За большие деньги Анатолий купил Басая (по документам это оформили как гибель пса в результате переедания) и тем же вечером вывел его на прогулку, трепеща от страха за собственную жизнь. Но, видимо, какое-то чувство зоологической благодарности к человеку, вызволившему его из-за решётки, всё-таки теплилось в кобелиной душе, и Басай нехотя подчинялся новому хозяину. Когда появился гордый прежней победой Василий с долговязым Баском на поводке, Анатолий лишь успел сдёрнуть железный намордник и отскочить в сторону. Много видавший на своём веку ветеринар-реаниматор только качал головой и цокал языком, рассматривая изуродованного дога, похожего на освежёванную телячью тушу, какие подвешивают к потолку в морозильных камерах.

Утром Василий выскреб из семейной кассы последние деньги. И вот что любопытно: жена, которая прежде бесилась из-за какой-нибудь лишней кружки пива, на этот раз смотрела на мужа с молчаливой печалью, словно Пенелопа на Одиссея, отправляющегося чёрт знает куда и чёрт знает зачем. Вскоре муж вернулся из питомника с бело-розовым питбулем, похожим на помесь холмогорской свиньи и аллигатора. Звали его Кузя, но сотрудники питомника меж собой именовали пса Каннибалом Лектером. Видимо, за то, что он отхватил полруки хозяину, вздумавшему поиграть с костью, которую пёс в это время глодал. Не прикончили людоеда только потому, что известный зоопсихолог Семён Догман, написавший книгу «Друг мой – враг мой. Собака и человек», хотел произвести с ним некоторые научные опыты по заказу Международной академии кошковедения и собакознания (МАКС). Поэтому владелец питомника даже за большие деньги согласился выдать Василию Лектера лишь напрокат, пока Догман заканчивал монографию «Роковой треугольник», опрашивая домохозяек, имевших романтические отношения со своими четвероногими любимцами.

И вот настал вечер. Тревожно шелестели купы чёрных тополей. В небе стояла до отказа полная луна, такая яркая, что, казалось, ещё мгновенье – и она, оглушительно пыхнув, перегорит навсегда, точно лампочка. Василий и Анатолий сошлись на пустыре, как смертельные поединщики. Некоторое время они с безмолвной ненавистью смотрели друг на друга, еле удерживая рвущихся в бой кобелей. И наконец всё так же, не проронив ни слова, спустили с поводков рычащих убийц. Поначалу казалось: приземистый Лектер обречён погибнуть, затоптанный могучими лапами Басая, но питбуль, изловчившись, схватил кавказца за горло. Вероятно, длинная жёсткая вражья шерсть помешала ему окончательно сомкнуть челюсти и решить исход схватки, но и разжать зубы было уже невозможно. Так он и повис, похожий на уродливый, до земли, белый кадык, внезапно выросший у кавказца. Басай, хрипя, метнулся к деревьям: мотая головой, пёс пытался могучими ударами о стволы сбить, сорвать со своей глотки врага. Не тут-то было! Лектер вцепился в Басая крепче, чем олигархи – в обескровленное тело матушки России.

Вот так, стуча питбулем о встречные деревья, автомобили, мусорные баки, углы домов, кавказец умчался в ночь.

И долго ещё окрестные жители вспоминали о странном двуедином монстре, который, дико воя, пронёсся по микрорайону, оставляя кровавый след и сметая всё на своём пути. Больше их никто никогда не видел…

Анатолий и Василий с ненавистью посмотрели друг другу в глаза и разошлись. Говорят, один раститтеперь в ванной амазонского крокодила, а другой вместе с женой откармливает на балконе юного варана.

Армагеддон впереди!