Пережить бы выборы - Наталья Горская Страница 45

– Не верю я им, вот что, – мрачно обронил Наум Сулейманович.

– Вы как дети со своим «верю – не верю»! – показал вдруг истинное лицо осторожный Кубышкин. – Блеф-клуб какой-то, честное слово! Чиновники давно себе коммунизм построили, а вы всё гадаете, как на ромашке: верю – не верю. Они прям обрыдалися, что какие-то оборванцы им не верят. Они прям токмо ради нашей веры и живут! Они прыг-скок на новый пост, и нет их. Где благоустройство города, где всё обещанное? А нету-с! Ждите-с. У нас в пригороде школа разваливается в буквальном смысле. Здание стянули каркасом, но надолго ли его хватит? Дети в аварийном здании сидят, а власти только призывают ещё больше рождаемость повышать, чтобы было кем забить эти школы и детские сады, в которых можно смело фильмы о войне снимать. А что? Нам тут один режиссёр предлагал ремонт закатить, если мы свой дом освободим ему под съёмки. Очень удивлён был, что эта «мельница Гергардта» ещё и заселена, оказывается. Они же теперь все полюбили патриотизм народу поднимать, каждый норовит фильму о войне сляпать.

– А что ещё в нашей стране снимать, где из десяти домов – девять разваливаются?

– Во-во, дескать, живём в говне, зато фашиста побили. Гордись, рванина! Для убивших свой мозг водочкой – самое то, на ура идёт… И вот директриса школы решила пойти в депутаты, наивная душа. Хорошая женщина, ответственная, выдвинули её, выбрали всем посёлком. Уж размечтались, что теперь она выбьет асфальт хотя бы для одной дороги или ремонт хотя бы одного жилого дома, а она через пару лет ушла из депутатов. Ни к чему там не пробиться. Кабинет выделили: сиди, телевизор смотри и не вякай. Она по району бегает: там барак аварийный надо расселять, тут ветераны в коммуналке и без того тесную жилплощадь с крысами делят, сям детский сад нужен, где-то аптеки нет на ближайшие десять километров, в какой-то посёлок не проехать, продукты не подвезти – дорога в реку осыпалась. Такое впечатление, что страной вообще никто не занимается много лет, а никому и дела нет. Ей одной есть дело: «Мне люди доверили представлять свои интересы, я должна отработать, я добьюсь, я сделаю»! Её сразу осадили: «Не волнуйтесь! Чего Вы так волнуетесь? Откуда ты такая странная вообще взялась? У нас всё расписано: аварийный дом по плану расселим через десять лет, ветеранами из коммуналки займёмся через двадцать, дорогой к посёлку – через тридцать. Всё по плану». Она плачет: «Как это вы «займётесь» ветеранами через двадцать лет, если им уже за девяносто? Люди столько не живут». Ей ответили, если не живут – это их проблемы. Она и ушла. Поняла, что система такая, в которой вообще не предусмотрено что-то для людей делать, только на самообогащение всё направлено. И туда попадает немало честных людей, но тоже уходят, потому что противно становится. Чуть ли не каждый день гремят какие-то банкеты да корпоративы, поздравление «наших дорогих ветеранов», а потом пьянка для чиновников в дорогом ресторане за счёт бюджета: «А почему вы от важных мероприятий самоустраняетесь?». Она-то хочет родную школу спасти, а её никто не слышит. Только и смогла ремонт ограды вокруг школьного сквера выхлопотать, и на том спасибо.

– Но надо эту систему менять!

– Иди, меняй. Кто тебе позволит? Система-то работает безупречно, только совсем не в ту сторону, как хотелось бы избирателям. Вот у меня тётка после войны была уличным депутатом. Тогда страна, как и сейчас в руинах была, народ был в упадке от потерь и пережитого ужаса, поэтому раскачиваться некогда было, чтобы всё в порядок привести. А восстановили страну тогда очень быстро – это все знают. Назначали ответственных по подъездам, по кварталам, по улице. Набирали туда не по имиджу, как сейчас, а единственное требование было, чтобы быстро бегать могли, живчиков. Моя тётка как раз такой была, да ещё и любопытная – самые желанные качества для «представителя интересов народа». За это им ставили в квартире телефон – роскошь по тем временам необычайная. Все к ней шли звонить: кому неотложку вызвать, кому в милицию, кому бабушке в Мариуполь. Она утром вставала и пробегалась по «своим владениям», где что случилось. Где ребёнок всю ночь плакал, где старушка слегла, а ухаживать некому, где газом пахнет, где канализационный колодец открыт. Она всё записывала и шла в Горсовет – эти квартальные депутаты всюду вхожи были. Естественно, высокие мужи иногда отмахивались от этой назойливой мелкой сошки, но она скандалила, кулачком своим сухоньким по столу самого Первого секретаря стучала, требовала внимания к проблемам людей. Иногда на свои деньги покупала лекарства и продукты тем, кто сам не мог в магазин сходить, с чужими детьми сидела, даже водопровод ремонтировала.

– Ого, Собес и Опека в одном лице с Жилконторой!

– А что делать? Такая работа. Взялся за неё, так изволь соответствовать. Вот это настоящие депутаты и были. Они не умничали, интеллектуальные способности не демонстрировали. Очень может быть, что интеллекта особого там вообще не было. Но когда она умерла, весь город вышел её хоронить, все плакали. Потому что она была очень нужным элементом общества. До сих пор её вспоминают! До сих пор в ней нуждаются – вот слуга народный в чистом виде и без всяких кавычек. А ведь это очень важно, чтобы власти, чиновники, депутаты были нужны народу. Потому что только тогда народ будет их защищать. Не кнутом или водкой погонят его в атаку, а он сам станет защищать такую нужную и полезную для себя власть. Почему сейчас на Ближнем Востоке и в Африке падают правящие режимы один за другим? А потому что власть занята чем угодно, но не работой в интересах народа. Америкашки очень хорошо это понимают, суются наводить свою фирменную демократию в такую республику, где власть зациклена только на своём величии, а тамошнее население не против: хуже уже не будет. Власть должна работать на народ – это в её же интересах. А у нас власть даже не хочет с народом жить. У всех накуплена недвижимость за бугром, семьи эвакуированы туда же, дети «учатся» в Оксфордах и Сорбонах. Это именно на эвакуацию похоже. Они как иностранцы, ей-богу! Люди мёрзнут, а они даже не замечают, что уже зима, что надо бы отопительный сезон начинать. Им напоминать об этом надо! А то они сами не знают и не видят ничего – в каком-то другом измерении живут. Заметили, какие истерики у властей в последние годы при снегопадах? Сразу первые сводки новостей заполнены нервными репортажами об «этакой аномалии». Вы понимаете, насколько надо из реальности выпасть, чтобы в России зимой снег и морозы объявлять аномалией? У нас тут мэр посреди зимы из Таиланда вернулся и недоумевал: «Ой, у вас ТАК холодно! Господи, как вы ТУТ живёте-то? Может, у вас с самооценкой проблемы?». Они ж ещё и к психологам ходят, времени-то навалом. А раньше глава Горсовета жил с нами по соседству, в таком же доме, ходил на работу пешком. Ему не надо было объяснять, что на улице скользко или на автобусной остановке ветром сорвало крышу – он это САМ видел. Он был в курсе всего, что происходило в городе без всяких помощников и мальчиков на побегушках. Если вечером отключали свет, он звонил в Горком Партии и говорил кодовую фразу: «Какого х…я?». Благодаря этой волшебной фразе за время советской власти электричество у нас гасло всего два-три раза. А теперь оно гаснет два-три раза на дню, и куда ни позвонишь, в ЖЭК или Электросеть, а там отвечают: «Какого х…я ты тут звонишь?».

– Ха-ха-ха! Ну, Кубышкин, ну, расписал.