С холодильником по Ирландии - Тони Хоукс Страница 45

В районе проходил какой-то музыкальный фестиваль, и это означало, что свободных номеров ни в одной гостинице Леттерфрака нет. Сестра Магдалена высадила меня у здания, которое абсолютно не было похоже на старый монастырь и которое называлось хостел «Старый монастырь». Хостел? У меня были сомнения на сей счет, но, по крайней мере, его название поддерживало духовное настроение этого дня. Я зашел внутрь и никого не увидел. Объявление, написанное мелом на доске, приветствовало новоприбывших: «Добро пожаловать. Пожалуйста, располагайтесь у огня. Кто-нибудь скоро к вам подойдет. Все, что вам нужно, находится на этом этаже; кухня, гостиная, души и туалеты. Завтрак накрывают в 9 утра в кафе, вниз по лестнице. Завтрак бесплатный, в меню — горячие натуральные лепешки, горячая овсяная каша, натуральный кофе и чай. Отдыхайте, будьте счастливы и приятного пребывания».

По мне, так слишком много натурального. Я не был обут в сандалии, не издавал плесневелый аромат хны, мои волосы не были собраны в пучок — и я почувствовал, что здесь мне рады не будут. Я завернул налево и оказался в просторной общей спальне. Казалось, двухъярусные деревянные кровати были повсюду. Впервые за всю поездку, с самого первого дня, мне начало казаться, что я переоценил свои силы. Я выбрал верхнюю койку и пометил свою территорию, водрузив на нее рюкзак. Затем подкатил холодильник к окну и оставил его там. Как я заходил в спальню, никто не видел, и выдалась возможность провести ночь, не привлекая внимания, которое сваливалось на меня, когда люди узнавали, что я его владелец. Кроме того, подумалось мне, будет довольно забавно, когда все в хостеле начнут с подозрением поглядывать друг на друга, пытаясь выяснить, кто из них тот придурок, который путешествует с холодильником. Обожаю делать людям мелкие пакости.

В комнату зашел парень китайской наружности. Я поздоровался с ним, но он ничего не ответил. Либо его знание английского не распространялось до таких сложных выражений, как «привет», либо он просто был уродом. Окинув взглядом просторную спальню я увидел свидетельства, в виде рюкзаков, брошенных на кровати, наличия еще пятнадцати потенциальных уродов. Позавчера ночью, когда я лежал в кровати и гадал, когда же наконец проведу ночь не один, я имел в виду не это.

Вошла молодая пара американцев, и я понял, что это смешанная спальня. Вслед за парой вошла крупная дама, которую я принял за голландку. Я судил только по размерам, так что моя догадка оказалась неверной. Но какой бы национальности она ни была, она говорила по-английски лучше, чем китаец, потому что, когда я сказал «здравствуйте», она сказала «здравствуйте» в ответ. Я вежливо ей улыбнулся, а затем обернулся к тому парню и бросил на него взгляд, который должен был означать: «Что, так трудно?». Впрочем, он этого не видел, он был занят раскладыванием своих носков на кровати. Это походило на древний ритуал, в котором по носкам определяли будущее.

Я вызвал, по меньшей мере, три резких вздоха неодобрения в комнате, когда воткнул свой мобильный телефон в одну из розеток, чтобы его зарядить.

— Простите, — сказал я, понимая, что подобное поведение совершенно неприемлемо в месте, где подают натуральные лепешки.

Однако это было необходимо, потому что я знал, что утром «Шоу Джерри Райана» выйдет на связь, и к тому же я уже проехал достаточно, чтобы иметь основания позвонить Кевину в Англию и сообщить ему, что его сто фунтов в опасности.

— Алло, Кевин? — сказал я, сидя на столбике, на пол-пути к вершине горы в Национальном парке Коннемара.

Я мало что хорошего могу сказать о мобильных телефонах, но их плюс — свобода, которую они дают, возможность выбрать потрясающий горный пейзаж в качестве рабочего места. Недолгая прогулка от хостела привела меня к месту, откуда на севере можно было увидеть долину с возвышающейся над ней грядой Твелв-Бенз, а на западе — глубоко изрезанное побережье Атлантики с множеством бухточек и заливов. Я с нетерпением ждал следующего вопроса Кевина.

— Где ты? — сделал он одолжение.

Я довольно обстоятельно ответил.

— А что с твоим холодильником? Полагаю, ты давно от него избавился?

— Нет. Он все еще со мной, ну, не прямо сейчас, он вернулся в хостел.

— Хостел? Значит, ты там живешь, как король?

— Большую часть времени именно так.

К несчастью, как король Тори.

— Да, да, не сомневаюсь.

— Я просто предупреждаю тебя, что, похоже, у меня получится. Я собираюсь объехать автостопом всю Ирландию с холодильником. Так что тебе лучше начать переговоры со своим банкиром по поводу превышения твоего кредита на сто фунтов.

— Слушай, ты не прошел еще даже половину пути. Все изменится. Я и не подумаю волноваться до тех пор, пока ты не будешь в паре миль от Дублина. Ты забываешь, что…

Беседа оборвалась, сигнал пропал.

По крайней мере, так он подумал. На самом деле это я нажал кнопку, которая его вырубила. Еще один плюс мобильных телефонов. Цинизм здесь ни при чем. Мне не надо было звонить. Выпендреж. Ну не смог я устоять.

Пока я спускался по холму назад к хостелу, непонятно почему я стал напевать песню Джонни Нэша «Теперь я ясно вижу, дождь прошел, я вижу все преграды на пути».

Я остановился и подумал про себя: «Нет, не вижу. Вот в чем прелесть. Я не вижу ни единой преграды».

Я оборвал наш разговор с Кевином как раз в тот миг, когда он собирался указать мне, какие меня могут ждать неприятности. Я посчитал, что человек, который не знает, что есть препятствия, всегда будет опережать того, кому придется их обходить, так как он или она знает, где препятствия расположены. Эта философия могла довести меня либо туда, куда мне было надо, либо до больницы, если я с разбега ударюсь головой обо что-нибудь непробиваемое.