Ключи от лифта - Мила Иванцова Страница 45

На пороге кухни появилась Оля.

– Что? – спросила она тихо.

Лиза подняла голову от рук и долго молча смотрела на Олю своими прекрасными мокрыми от слез карими глазами.

– Отказали, отдали все обратно: у них «изменилась концепция»… Теперь там будет стиль хайтек и разные блестящие железяки…

Оля вздохнула. Конечно, рано или поздно Лиза где-нибудь довольно выгодно продаст свои чудесные картины, но ведь деньги нужны сейчас и срочно…

– Знаешь, я даже поехала к матери. В нашу квартиру.

– Ого! – удивилась Оля, вспомнив, как отчим ответил на Лизин телефонный звонок после их возвращения из-за границы. – И что же?

– Они уже больше двух лет там не живут. Уехали.

– Куда?

– Никто не знает.

Оля вздохнула, еще раз приняв как должное мысль о том, что опять придется выкручиваться самим. Да им и не впервой. Если бы только не Ясины глаза…

Она встала, прошла из кухни в спальню, поправила на ребенке одеяло, взяла мобильный, сигареты, зажигалку, накинула поверх пижамы халат и вышла из квартиры на лестничную площадку.

Ей вспомнилось время, когда на первую операцию тоже ушло немало денег, а желаемого результата она не дала. Сильная, такая сильная Лиза впала тогда в отчаяние, но нужно было жить и не терять надежды, хотя даже в клинике им говорили, что лучше смириться и принять жизнь такой, какова она есть, раз уж так случилось.

Лиза тогда начала рисовать масляными красками. После привычной акварели эти картины выходили довольно тяжелыми и по цвету, и по исполнению – она овладела странной техникой рисования – наносила краски на полотно не кистями, а такой стальной лопаточкой, мастихином. И Оля нередко замирала за ее спиной, зачарованная процессом. А запах, этот запах масляной краски!.. Не случайно Яся мгновенно почувствовала его от Левушки тогда в лифте!

И вот в тот темно-серый период после неудачной операции Лиза, выплакавшись, опять рисовала. Но самой трудной задачей была реализация. Однажды, сделав фото-каталог своих работ и взяв одну для образца, Лиза отправилась в симпатичный ресторанчик на Подоле, чтобы поговорить с хозяином или хотя бы с администратором. Всего лишь раз заглянув туда из любопытства, она уловила дух заведения и подсознательно рисовала последние работы, уже представляя их в этом интерьере. Она вообще трепетно любила Киев, и при других обстоятельствах рисовала бы задаром, чтобы украсить родной город. Но тогда в ее жизни вопрос денег стоял довольно остро – надеяться было не на кого.

Администратор отнесся к ее предложению довольно сдержанно, что можно было понять – пожалуй, уже не впервые к нему обращались с такими идеями. Но вдруг в помещение энергично вошел, расстегивая на ходу пальто, высокий седой мужчина, раскрасневшийся от ходьбы по морозной улице. Он кивнул коренастому накачанному охраннику в дверях, встретился взглядом с Лизой, замедлил шаг возле нее и, увидев в руках картину, неожиданно представился. Это был хозяин ресторана, с которым она могла разминуться буквально на одну минуту. Но какие-то силы небесные все же внимательно отслеживают траектории человеческих судеб…

Так и началось их знакомство. Лиза до сих пор не уверена, действительно ли ему нужна была та картина. Но… Она согласилась поужинать в отдельном кабинете и поговорить «о тенденциях современного дизайна интерьеров у нас и за рубежом». Лизе было что рассказать, хотя киевский ресторан и виденные ею ночные заведения – это, конечно, разное. Святослав Петрович, заинтересовавшись дальнейшим общением, дал свою визитку, записал Лизин телефон и на месте щедро заплатил за картину.

Удивленная, взволнованная, но счастливая от такого неожиданного заработка и перспективного визита в ресторан, Лиза вернулась домой и рассказала обо всем Оле.

– Ну, купил – и классно! Может, еще возьмет. Есть деньги – пусть хоть все покупает, да еще новые заказывает! – подбодрила ее Оля. – Нам любые деньги сейчас не лишние!

А через неделю Святослав Петрович позвонил и договорился о следующей встрече-консультации, просил опять взять альбом и какую-нибудь картину на выбор автора, но чтобы подходила к интерьеру ресторана.

Раз в неделю они встречались в разных уютных местах, ужинали, разговаривали: он смотрел на Лизу с плохо скрываемым интересом, симпатией, даже с восхищением, но долго никак не проявлял своих чувств ни словами, ни действиями. Под конец вечера он забирал картину, честно и щедро платил за нее, подвозил Лизу к дому, целовал руку и прощался.

Так они с Олей и Ясей пережили ту зиму. Двенадцать картин было продано таким образом Святославу за три месяца. И конечно, никто из них двоих не был железным. После седьмой купли-продажи картины случилось то, что обычно случается между мужчиной и женщиной, которые очень нравятся друг другу, даже пытаясь поначалу как-то с этим совладать, потому что обстоятельства и статус одного из них не дают ему права свободно отдаться этому «хочу!».

Лиза не строила замков из песка, не лелеяла надежд, что такой мужчина мигом оставит свою прежнюю жизнь, жену и двух детей-студентов, ненамного младше ее самой, что он все изменит ради нее… Но ведь не она все это затеяла. А он влюбился, как мальчишка, и был таким искренним, внимательным и любящим, и таким иногда сердитым на себя и на сложность бытия, что казался ей порою не вдвое старшим, а даже младшим, растерявшимся мальчишкой, которому и уроки нужно учить, и душа его рвется играть в футбол…

Им было хорошо вместе. А картинная галерея ресторана все росла, пополняясь раз в неделю новым экспонатом.

Лиза иногда заходила туда посмотреть на своих «детей» даже в отсутствие хозяина – хорошо ли устроились, гармонично ли расположены… Она даже подружилась с устрашающего вида коренастым охранником Максом. И все удивлялись, когда видели, что этот молчун рассказывает Лизе какие-то истории. А уж когда та пришла с Ясей, этот нежный громила не спускал ребенка с рук, носил по всему помещению, давая пощупать все, что только было там интересного – от деревянных резных кресел до помпонов на шторах. Яся была счастлива, а Лиза невероятно благодарна Максу за понимание и поддержку.

– Ты, Лиза, это… вдруг нужна какая помощь, говори, ты не это… Может, что по хозяйству починить или кого шугануть, чтоб не доставал, я это… я запросто, – бурчал бывало он.

Даже Святослав Петрович, шутя, за глаза ревновал ее к Максу – мол, он же моложе и какой крепкий мужчина!

Но вся эта удивительная история вдруг оборвалась, неожиданно накрыв черным покрывалом все воспоминания о том периоде их странных отношений. Целый год горьковато-сладкого краденого счастья…

Поехав отдыхать с женой и детьми в одну из экзотических стран, Святослав пережил там сердечный приступ, инфаркт или что-то подобное. Лиза точно не знала, да и какое это имело значение, если в результате его привезли оттуда самолетом в цинковом гробу.

Она и раньше была не в основном составе его команды, а теперь вообще оказалась вне игры. Потому что его игра остановилась навсегда. Любила ли она его или только отозвалась душой и телом на фейерверк его чувств, которых хватало на двоих? На этот вопрос Лиза так и не нашла ответа.