Лунная опера - Би Фэйюй Страница 45

– Ребята, идемте в воду вместе со мной. Если вы научитесь плавать, то чудище будет вас бояться.

Однако Линь Хун своими действиями сама накликала дьявола. Когда она стала обучать плаванию своих учеников, со стороны пристани к ним подошла Чэнь Юэфан. Она обратилась к Линь Хун с просьбой и ее взять в ученицы. Чэнь Юэфан являлась представительницей образованной молодежи из города Янчжоу у нее была миловидная внешность и прекрасная кожа, как у типичной янчжоуской красавицы. Когда Чэнь Юэфан влезла в воду, то все ее движения смотрелись весьма неуклюже, с открытым ртом она выглядела одновременно возбужденной и испуганной. Линь Хун подтянула ее к себе и подняла в воде на руки. Глядя на Чэнь Юэфан, растянувшуюся на водной глади, Линь Хун утвердилась в мысли, что та была настоящей красавицей. Она и представить себе не могла, что в ее прекрасный облик, красота которого дошла до критически высокой отметки, уже просочилось естество дьявола. Стоило Линь Хун в будущем вспомнить этот жуткий момент, как она тут же содрогалась от ужаса.

Закончив обучение плаванью, Линь Хун вместе с Чэнь Юэфан вышли на берег. Надетые на Чэнь Юэфан белая рубашка с короткими рукавами и белые шорты плотно облепили ее и так белое тело, которое теперь казалось белоснежным. Только сейчас до Линь Хун дошло, что Чэнь Юэфан выбрала совершенно неподходящий наряд для того, чтобы заходить в нем в воду. В это время их окружили несколько крестьян, все их взгляды были прикованы к Чэнь Юэфан. Абсолютно бесхитростные взгляды крестьян были чрезвычайно откровенными. Чэнь Юэфан опустила голову и в испуге обнаружила, что ее грудь выглядит практически как голая, и не только по очертаниям, но и по цвету. Она поспешила прикрыться руками, ее прекрасные щеки залились румянцем и теперь казались прозрачными. Линь Хун стала свидетелем всей этой сцены. На самом деле это был последний предсмертный отблеск красоты Чэнь Юэфан. Спустя секунду она изменилась в лице: опустив голову, она увидела, что ее шорты тоже вплотную прилипли и через ткань явно проступал черный треугольник внизу. У Чэнь Юэфан не нашлось третьей руки, чтобы прикрыться. Между тем крестьяне не собирались отводить от нее своих глаз и продолжали стоять как вкопанные. Их взгляды не сопровождались никакими замечаниями. На месте происшествия стояла полная тишина. Опасные мысли незаметно рождаются именно в таких безмолвных ситуациях. Немая сцена явно затянулась. Наконец все молча разошлись, Линь Хун тоже молча вернулась в школу. Вплоть до утра следующего дня все было абсолютно тихо. А то, что произошло потом, всех потрясло. Кто-то стал громко кричать, что в женском туалете появилось привидение. Одетая в зимнюю одежду Чэнь Юэфан картинно висела на балке. Теперь это уже была не Чэнь Юэфан, и вообще теперь это был никто. Вытаращенные глаза уже больше ничего не выражали, и это выглядело жутко. Теперь взгляд красавицы Чэнь Юэфан был беззвучно уничтожен взглядом мертвеца. Но выходило так, что и взгляды живых людей могли нести ужасную опасность. Взирая на то, что осталось от Чэнь Юэфан, Линь Хун осознала жестокую, разящую наповал силу «взгляда», попадание в поле «повышенного интереса» оборачивалось катастрофой, «немые молчаливые сцены» несли незримую угрозу. Линь Хун вся похолодела от ужаса, она дрожала так, что у нее зуб на зуб не попадал. Вот уже во второй раз она прекратила заниматься плаванием. Как оказалось, плавание несло не только нераскрытые секреты, но еще и опасность. В процессе своих занятий Линь Хун постигла такую истину: всю свою жизнь человек живет с оглядкой на других. Удача в жизни целиком зависит от того, насколько хорошо тебя будут воспринимать окружающие. Обретя такую теоретическую базу, будущее Линь Хун стало безоблачным.

Пляж целиком наводнили отдыхающие. В пестрой толпе негде было яблоку упасть. Интересное существо человек: как только количество народа достигает определенной отметки, люди начинают вести себя так, словно вокруг никого нет. При этом распущенное поведение становится намного незаметнее, чем если бы оно проявлялось при меньшем скоплении людей. Протискиваясь между отдыхающими, Линь Хун смело прокладывала себе путь, не встречая сопротивления. Среди этой толпы, одетая в купальник, Линь Хун чувствовала себя превосходно. Ступая голыми ногами по песку, она шла вперед парящей походкой. За долгие годы она впервые надела купальник, и от этого ее переполняло легкое возбуждение. И если бы не Чжан Гоцзин, который окликал ее не иначе как «редактор Линь», то она просто бы забыла, кто она вообще такая. Забыть, кем ты являешься на самом деле, – это великое счастье, когда это случается с женщиной, она ощущает себя девочкой, все желания которой сбываются. Поэтому Линь Хун снова обратилась к Чжан Гоцзину:

– Зови меня по имени, мы ведь не в офисе.

Чжан Гоцзин взял в прокате два надувных круга и, повесив по одному на каждое плечо, в тревоге следовал за Линь Хун. Стоило ему замешкаться, как Линь Хун тут же пропадала в толпе, это обычное явление, когда при таком скоплении людей находящийся в каких-нибудь двух шагах человек мог запросто исчезнуть из виду.

Войдя в воду, они надели надувные круги и теперь бултыхались в них. Но вряд ли это можно было назвать плаванием. Им понадобилось немало времени, чтобы отплыть с мелководья подальше от отдыхающих, в конце концов они оказались практически рядом с противоакульими сетками. Вот теперь Линь Хун чувствовала себя на свободе. Лазурное небо, лазурное море. Мир вокруг, куда только ни падал глаз, являл собой нескончаемую, чистую и уединенную красоту. Закрыв глаза, Линь Хун покачивалась на волнах. В таком положении она отчетливо улавливала каждое естественное колебание своего тела. Когда они уже зашли в море, Линь Хун, надев круг, хотела поговорить с Чжан Гоцзином. Но и без разговоров было хорошо, поэтому она молчала. Цвет неба и моря как нельзя лучше располагал к полному расслаблению. Лежа на морской глади, Линь Хун заметила, что ее конечности под водой выглядят несколько иначе. У нее вдруг возникла мысль, что, попадая в море, человеческое тело начинает уподобляться водорослям, все его движения подчиняются соответствующему ритму, приобретая чарующую грацию волнообразных покачиваний из стороны в сторону, что выглядело даже несколько эротично. Ведь все живое зародилось в море, это уже на суше человечество разделилось на всякие там народы и расы. Но стоило людям попасть в водную среду, как они тотчас преображались, возвращаясь к своим истокам, приобретая абстрактные чувства и исходные формы. Как только человек начинает мыслить абстрактно, его сознание расширяется, просветляется, словно голубое небо, очищается, успокаивается и обретает длиннющий поток неиссякаемых, бесконечных желаний. Линь Хун вспомнила себя за работой: безукоризненно одетая, с утра до вечера она всегда сохраняла серьезный вид, не признавая никаких шуток, она и вправду себя обкрадывала. Место Линь Хун должно быть на подиуме, где бы она демонстрировала свадебные наряды. Облаченную в сверкающие, обтягивающие платья, ее озаряет свет софитов. У нее несколько любовников, ей плевать на всякие догмы, все они крутятся вокруг нее, словно звезды около луны. Вот куда улетела сейчас Линь Хун в своих фантазиях. Но ведь мечтать не вредно? И почему бы ей наконец-то не раскрепоститься? Линь Хун закрыла глаза и, находясь между лазурным небом и изумрудным морем, предавалась своим размышлениям. Мысли ее были совершенно распущенными.

Чжан Гоцзин в полном одиночестве лежал на спине и, похоже, уже совсем от этого одурел. Набрав в легкие побольше воздуха, он погрузился под воду, в надежде, что там ему полегчает. Нырнув, он широко раскрыл глаза, морские глубины выглядели совершенно нереально, вокруг абсолютная пустота, только цвет и колебание воды. Наверняка еще глубже росли водоросли, которые, покачиваясь в темной воде, превращались в густые заросли. Чжан Гоцзин поднялся наверх и обратился к Линь Хун: