Акционерное общество женщин - Елена Котова Страница 45

– Я-то? Помойку выбрасывать.

– Вы в этом доме живете?

– Ну да, на третьем этаже.

– А почему помойку надо на улицу нести?

– Так у нас и воду в квартиры надо нести. Нет водопровода в домах.

– И канализации нет?

– Вон там, за пустырем выгребная яма, туда помои и выносим.

– А зачем такие дома строили?

– Леший их знает. Это еще при той власти было. Колхоз решил построить дома городского типа. Так в них никто жить и не захотел. Меня-то муж уговорил, он все верил, что водопровод проведут, как обещали. Но не дождался, уже пять лет как помер. А мне теперь одной-то куда. Да и ничего, неплохо живу. Ведра с водой, конечно, таскать тяжело. Кто эти дома придумал, его б самого в них заставить.

– А муж от чего умер?

– Доктор сказал, сердце не выдержало. Конечно, если по три раза в день наверх с ведрами таскаться…

– А чем он занимался?

– В сельсовете работал. Еще по старой привычке ходили к нему хомуты чинить. Он такой шорник был, ювелир просто! Но хомутов-то все меньше становилось. Сейчас лошадей можно по пальцам пересчитать, а шорники вовсе перевелись.

– А дети есть у вас?

– Сын в Харькове, и дочка, при мне еще, в школу ходит, в девятый класс.

– А вы работаете?

– Работаю. В кино, кассиром и билетершей. А соседка моя, этажом ниже, – учительница в школе. Ее как из Орла сюда прислали лет двадцать назад, сразу после техникума, так в этот дом и поселили. Вы, если хотите, приходите к нам через часок, мы с ней чай пьем перед тем, как мне в кинотеатр идти, билеты на вечерний сеанс продавать.

– Спасибо, придем, а пока мы на речку сходим.

– Тогда вам вон по той дороге все время прямо, а потом, как ручей перейдете, по краю поля держитесь, к речке и выйдете, аккурат там, где купаются.

Перед походом в гости на чай подруги завернули-таки в сельпо. Как и говорила Полина, ассортимент состоял из круп, чая, сахара, муки, подсолнечного масла, еще каких-то продуктов, а также действительно тренировочных брюк, блузок неясного происхождения, колготок, парфюмерии и обильного ассортимента бытовой химии, которой магазин провонял насквозь. Из напитков была водка, какая-то явная бормотуха, пепси и пиво трех сортов.

– Хорошо, что мы из Москвы конфет взяли, не с пустыми руками идем, – сказала Степанова.

– Ну что, мы чаю хотим, – бодро заявила она же, когда вся компания ввалилась в двухкомнатную квартиру.

– Милости просим, рассаживайтесь. Это соседка моя и подружка, Валентина, учительница в нашей школе. Меня Анной зовут, а вас как? А то мы и познакомиться не успели, когда я с ведром-то вам повстречалась.

Хозяйки порадовались московским конфетам, Анна разлила чай по разномастным кружкам, открыть разговор решилась, конечно, Катька:

– Валентина, а что вы преподаете?

– Французский, рисование и биологию. По диплому я учитель французского, а остальное приложилось. Учителей не хватает, а за тем, чтобы все предметы изучались, в районо строго следят. Зарплату опять же доплачивают. Рисовать я с детства любила, а биологию пришлось самой выучить, когда учитель умер, а нового прислать уже который год все только обещают.

– А от чего биолог умер?

– Старенький был.

– Старенький – это сколько?

– Год до пенсии не дотянул.

– Пил, что ли?

– Ну, пил, конечно. Но не так, чтоб шибко, правда, Ань? Не сказать что алкоголик.

– Он от печени умер. Так сказали, – подтвердила Анна.

– Вы простите, пожалуйста, я, наверное, страшно глупый вопрос задам, – подала голос Полина. – Чего вам в жизни больше всего не хватает?

– Почему же глупый? – Валентина посмотрела Полине прямо в глаза. – Думаете, мне мужа не хватает? Так он у меня был. Но я его выгнала, потому что он был алкоголик.

– И он тоже умер?

– Умер, а как же. Выгнала его к матери, они там на пару и квасили, пока сначала он не умер, а потом и она. Я им последние два года еду носила и убиралась. Жили как свиньи, прости господи. Чего мне не хватает? Одежды приличной и крепкой. В Колпне по базарным дням много чего можно купить, но это все паленка. Я в прошлом году кроссовки купила, чтобы в огороде работать, – у нас всех, кто в этих домах живет, там за пустырем огороды. За одно лето развалились. Костюм бы купить, все-таки в школе работаю.

– Мы с Валькой в Орел подались – так там тоже паленка, – опять подала голос Анна.

– Мне еще хочется на другую жизнь посмотреть. Нет, за границей, конечно, мне делать нечего, да и денег у меня таких нет. А была бы в Москве родня, непременно бы поехала. Я в Москве два раза была, один раз даже в педагогическом институте на конференции. Посмотрела Кремль, конечно, Мавзолей, Алмазный фонд. Но это два-три дня, а в Москве пожить хочется, недельку или две, по музеям походить, на людей посмотреть не спеша, понять, как жизнь устроена. В телевизоре же все не то…

– А вообще, для женщин в вашем селе что самое главное, как вы думаете?

– Мужиков от алкоголизма лечить подешевле. Больница за это дело не берется. Есть две знахарки, очень сомнительные, да и дорогие. Нашим женщинам это не поднять. Они деньги копят-то всегда, потому что пьют мужики много. Но водка водкой, а кто из мужиков до алкоголизма допьется, знать никому не дано. Потому копят все…

– Да вообще, жизнь тут скотская… – Хозяйка квартиры говорила с набитым ртом, развертывая золотую бумажку уже четвертой конфеты. – Хороши конфеты московские, начинка в каждой разная. У нас «Цитрону»-то не достать, одна карамель импортная, только зубы ломать. Мужики у нас пьют, а бабы остервенели. В магазинах матом, на мужиков обратно матом, а то и мордобой. Валь, помнишь, Парфеныча хоронили? Его вдова прям на кладбище Тоньке в волосы вцепилась. Кричит: «Он твой любовник был, от того и помер!» Вот и говорю, стыд пропал. Бабы девок своих пораспускали, они после школы сразу – шныр в город. Это и правильно, тут делать нечего. Но у них же на уме только в продавщицы… Одна в Орле продавщицей, а другая за моим сыном в Харьков увязалась, и обратно продавщицей. Чего ради этого в Харьков-то? Потом с пузом сюда вернулась… Матери только не хватало на свою пенсию и огород еще и внука. Дочь опять тут в продавщицы, зарплаты – семь тыщ. Ясное дело, подворовывает, жить-то надо. А наши бабы – за копейку убьют. Уж сколько они этой девахе кости-то перемывали…

Подруги вежливо слушали, но, к счастью, хозяйка засобиралась на работу, в кино, кляня баб, которые могут и окна кассы побить, если опоздает.

После чаепития подруги поехали ночевать в райцентр, в ту саму Колпну, где базар. Кыса по дороге ворчала, что ничего нового она тут не узнала и не узнает: и так ясно, что в российской глубинке одно скотство и помочь никому и ничем невозможно. В Колпне Полешек организовала загодя ночлег, в доме приезжих при горсовете. Шестерым основательницам пришлось разместиться в двух номерах.