Высота Стекла - Ана Гратесс Страница 45

Наверняка, Вселенная, в своей громаде, ложась спать, видит в образном кино зачинающиеся миры и гулкими взрывами возносит их на парапет в глубоком Запределье, чтобы и действительность могла коснуться их своим нежным поцелуем. Для подобного создаются виртуальные реальности и сказки с хорошим окончанием, а для Горис и Фери это видение стало правдой. Каждый из них по-своему наслаждался искусными видами, которые в изобилии предоставляла им Вселенская Матерь.

Глобальное сновидение поддернуло свой хвост, чтобы в очередной раз возложить его в свою же пасть. И вертится иллюзорное колесо, крутится мировая ось, подгибая под себя все испытуемые сознательные колышки мысленного потока. Люди мреют под глазурью небес, желая стать чем-то большим, чем они есть.

Желая напитка сладкого, вымащиваешь свою дорогу прямо под палящим пеклом золотой звезды. Желая чего-то сверх себя, ты двигаешься вперед, вступая на зыбкое поле общемирового сна. Его веретено сплетает свою извечную нить, мгновение за мгновением раздаривая чувство полного контроля за происходящим.

Дело за малым: уничтожить Высоту, чтобы она низвергалась до своего обыкновенного состояния. Чтобы она смогла вернуться в слезную колыбель старца и все видимое перестало довлеть над глазом и сердцем сердобольных тружеников нового мира. А он придет, верно, он уже где-то шепчется под закутком ногтевой пластинки или в кружке с чаем, или у кого-то в носу. Или же прямо сейчас несется в родительскую планетарную систему, сбивая собой железные метеоры, слизывая мощными порывами ветра ледяные шапки с полюсов. Под колпаком настоящего зиждется эта Истина, неуловимая долгие и долгие эоны.

«Под колпаком шествие продолжается и будет продолжать себя в течении долгих миллиардов лет. Все это похоже на нечто невообразимое, игрушечное даже. Сказочное. Материя идет вперед, а сумрак делается все гуще и гуще. Временами приходят тревожные ощущения, что конца этому нет и не будет никогда. Придет лишь чувство тотального распада, мнемоническая память расщепится на две части, эти части еще на две и так далее. То получится число равное числу нейронных путей бесконечного супермозга. Именно так. Драксель!».

Сгущения околосветовой материи достигли пика, а животворное в космических кругляшах подперло близкую к ним звездную систему. Глорис толкнулась первая, после нее зашевелился Фери. От них до родной планеты оставалось тридцать тысяч световых лет. А это много или мало в поражающим дух соцветии галактического домашнего рукава? Ответом послужит:

– Мне нужно достичь победы в рукопашном бою. Мне нужно изловить мышиное царство. Мне нужно встретится с Мадам А, ибо она расскажет суть происходящего. Мне нужнннноооо… – Гипнозный слог перешел в протяжное мычание. Глорис медленно просыпалась, потаенная в соке приятной истомы.

В ее движке заканчивался срок спокойной грезы, и внутренние матрицы начали приходить в движение, разворачивая нервную структуру к своему пробуждению. Черный космос молчаливо наблюдал за диворождением, а близкая к ним звездная система грустно собирала остатки сбитых детей. Мощный не то взрыв, не то поглощение с последующим схлопыванием заставило очнуться и Фери. Его форма медленнее поддавалась трансформации, от чего общая миссия оказалась затянутой в тонкую, длинную трубочку.

– Звезды знают, что нам нужно. Планеты подходят и кланяются, набивая шишки о «каменный» пол. Материя трещит и нехотя поворачивается в замочных скважинах. Все это похоже на неуютный бал, где играет странная музыка, а гости прибывают в диковинных костюмах, от чего в глазах рябит от красок. От красок отходят иголочки, впиваются в ноздри… Розовая жидкость вытекает на губы, спускаясь к подбородку, сдвигает тонкие волоски и пропадает в нигде. В никуда… – Огуречный рассол, вырабатываемый животворным кругляшом, пришелся очень кстати. Фери смог ненадолго расчехлить мозговое вещество, чтобы вымолвить пару слов.

Движение продолжалось, присыпаемое сахарной крошкой и сиропом из ежевики. Блинчики в глазах крутятся, набирая махи, пылевые облака делаются все более прозрачными и тонкими.

«Только здесь и сейчас происходит неслыханное действо: кулинария всемирного масштаба стучится в двери каждого способного сознания! Спешите забросить свои повседневные дела; делайте бутерброды, наливайте вкусного напитка и быстрее неситесь со всех ног к пространственному вещателю. Сеанс абсолютно бесплатный. Поторопитесь, количество мест ограниченно!»

То начиналось еженедельное шоу под названием «Кулинария с Фо». На тонких газовых экранах пестрела цветастая заставка, а главный ведущий задорно приплясывал в такт льющей из динамиков мелодии. Все это действительно заставляло бросить дела насущные и застыть перед волшебной трансляцией. Мерцали огоньки, в пустотных пространствах расцветали поля из ароматных блинчиков. Все кричало: «Забудь про все, пока я тут!» Забудь!

Когда музыка и общая звуковая какофония стихла Мистер Фо прилег на импровизированный ярко-зеленый газон. В его руке находилась катушка, а в зубах провертывалась тонкая зубочистка. От ведущего исходила добрая упругая аура, готовая зарядить своей мощью бессчетное количество дорогих зрителей.

Он выдержал некоторую паузу, чтобы наконец начать свой приветственный монолог и раскрыть суть сегодняшнего эфира.

– Дорого – не значит – помрачительно для кошелька. – В следующее мгновение мужчина распластался по траве, а камера вслед за ним взмыла вверх, показывая красивое стройное тело во всей его красе.

– Дорого – значит – доступно! – Невидимый глазу зрительный зал взорвался густыми аплодисментами.

Мистер Фо теперь встал на ноги и уверенным, даже стремительным шагом подошел к розово-желтой стойке, за которой стояла девушка приятной наружности, на чьей шее в свете софитов поблескивала золотая гексаграмма. Платье девушки – кофейного оттенка, а волосы и глаза были практически одного цвета – карамельно-коричневого. Она выражала собой добродушное гостеприимство, словно вот-вот в ее богато украшенный дом нагрянут сказочные гости.

– Поприветствуем Мадам А, которая прибыла в нашу славную студию с близкой к нам звездной системы Церера. Ее, Мадам, оккультные труды взыграли в сердцах многих ищущих древних знаний неуемным интересом и нескрываемым трепетом. Глубинные старатели всех мастей как один говорят об этом, о Мадам А, даровании: «Весть просочилась в нашу область стройным рядом. С небес посыпались бриллианты с гипнотическими сапфирами. Мы просто ошалели при такой-то вящей красоте!». – Фо широко улыбался, а софиты мерцали, подсвечивая гостью.

Невидимый зал снова взорвался энергичными аплодисментами, а кое-кто принялся выкрикивать: «мы тебя любим», которое практически тонуло в общем дружественном гомоне.

От комплиментов ее достославию девушка еще краше расцвела и чуть ближе подошла к стойке. Таким обозом ее блестящая гексаграмма почти что вываливалась вперед, затеняя желто-розовую стойку. Мадам А помахала рукой.

– Всех нас конечно же интересует информация из первых уст о недавнем происшествии в пустотной синеве. Нет нужны растолковывать зрителям, что это такое, ибо каждый космический странник так или иначе хоть раз в жизни сталкивался с этой смертоносной градацией. Память на всю оставшуюся жизнь! – Фо повернулся к девушке, – расскажите, любезная, как вам удалось провести вокруг пальцев Розовую Длань? Ведь ее натура кипящая, хоть и кажется лиловым цветком!