Рыбари и Виноградари - Михаил Харит Страница 44

— Здравствуйте, месье Михайлов, давно хотела с вами познакомиться, — заговорила баронесса по-французски и изящным движением указала на кресло напротив.

Голос был негромкий, мягкий и музыкальный, но Максим сразу почувствовал, какая невероятная сила исходит от собеседницы. Он неплохо говорил по-французски, а вот с этикетом были пробелы. Надо поцеловать руку, или достаточно просто поздороваться? Времени на размышления не было, поэтому остановился на втором.

— Здравствуйте, мадам, — он постарался придать голосу светскую учтивость. — Просто из любопытства: откуда вам известно моё имя?

— Я много знаю о вас. Бокал вина?

— С удовольствием.

— Красного или белого?

— Красного, пожалуй.

На столике перед ними появились огромные пузатые бокалы. Охранник обладал многими талантами. Превратившись в сомелье, сноровисто откупорил бутылку с блёклой этикеткой и бережно разлил нечто густое и бордовое.

— У мужа виноградники в Бордо. Сорт — «Мерло». Знатоками весьма высоко ценится.

«Наверняка вино невероятно дорогое и эксклюзивное. Надеюсь, пригласила не для того, чтобы продать?» — думал Максим, чувствуя знакомый зуд грядущих приключений. Ему давно наскучил продолжительный обеденный перерыв, тянувшийся в жизни. Уже несколько лет в окружающем мире всё было слишком буднично, предсказуемо, и он ждал этой встречи. Не верил в невероятные случайности и знал, что это знакомство изменит скучноватую повседневность. Было немного страшно. И очень этого хотелось. Осторожно сделал глоток.

— В продажу не поступает. Только для друзей.

Попытался вспомнить, когда успел попасть в число друзей баронессы Селин Вальмонт.

Самолёт пошёл на взлёт. Подъём был совсем незаметен. Жидкость в бокалах даже не качнулась. Мотор гудел негромко и ровно.

— Вкус действительно великолепный.

— Вы тоже летите на Санторини?.. — то ли спросила, то ли констатировала баронесса.

Промолчал, замысловатым движением рук изобразил согласие с этим утверждением. Вино мягкой волной прокатилось по телу, нежно погладило желудок и мягким вкрадчивым шёпотом обратилось к мозгу: «Вот оно, начинается. Наводила о тебе справки». Его бокал, словно по волшебству, оказался вновь наполненным.

Баронесса пригубила кровавую жидкость, продолжая препарировать собеседника взглядом.

— Закаты Санторини считаются красивейшими в мире. Одно из самых мистических мест планеты, — немного загадочно сказала она.

— Невероятно! — нельзя сказать, что Максим был сильно впечатлён, но чувствовал, что именно такая реплика сейчас уместна.

Он сидел неподвижно, но мысли возбуждённо скакали. «Ну, давай, удиви меня. Скинь с самолёта! Позови льва, пантеру, удава, наконец!»

Мадам улыбнулась.

— Три с половиной тысячи лет назад была крупнейшая в истории катастрофа. Вулкан взорвался, и остров провалился в тартарары.

Одна часть Максима вела светскую беседу, другая украдкой разглядывала собеседницу, как котик, пытающийся незаметно съесть хозяйское печенье. Красивые у неё туфли. И ноги. Помнится, один принц увлекался примеркой хрустальной туфельки на сотни женских ступней. Фетишист. Может быть, его мечтой было работать в магазине женской обуви?

Женщины — знатоки мужских слабостей. Баронесса передвинула ноги в тень, отчего те стали ещё краше.

Максим подумал, что следует сказать что-нибудь умное:

— Об этом катаклизме упомянуто в Ветхом Завете: «И была густая тьма. И вода превратилась в кровь. И пепел в небе».

Он чувствовал себя уверенно на благодатной почве Святых Писаний. На обычных женщин это производило впечатление. Но сейчас был явно другой случай.

— Вы правы. События, описанные в книге «Исход», вызваны извержением вулкана Санторина, — подтвердила баронесса. — Гигантская волна цунами, прокатившаяся по Средиземноморью, на двадцать минут обнажила дно Красного моря, и Моисей успел провести два миллиона человек. Затем пучина захлопнулась, поглотив войско египтян.

Максим внимал. Красивая аристократка оказалась эрудированной.

Мадам, между тем, продолжала:

— Утверждают, что Санторини — та самая загадочная Атлантида. Раскопки сейчас ведутся. Это вообще отдельная история, полная тайн и загадок. Вам надо обязательно посетить археологическую зону.

Максим решил вернуться к более романтической теме, а то беседа стала напоминать урок истории.

— Красота закатов тоже имеет какое-нибудь невероятное объяснение?

— Здесь — чистая физика. Остров похож на разбитую и перевёрнутую чашу, у которой нет дна. Центр вулкана провалился в бездну, а периметр остался, образовав современный Санторини. На месте бывшего кратера возникло внутреннее море с тёплой водой и небольшим островком нового кратера. Смешивание воздушных потоков создаёт невероятный эффект для лучей заходящего солнца.

Максиму было трудно сидеть спокойно. Он взвинтил себя ожиданием приключения, и адреналин в крови бушевал, как в девятибалльный шторм. А разговор по-прежнему тянулся жевательной резинкой. Похоже, начался урок физики.

Он было заскучал, но вдруг понял, что нечто странное уже происходит. Он не может просчитать или понять женщину. Она отвечала на невысказанные мысли и говорила необычные вещи. Максим не увлекался детективами, поскольку по первым страницам угадывал убийцу. Когда смотрел фильм, мог вычислить, что будет в следующей сцене. Сейчас не мог предугадать будущей фразы собеседницы. Стало интересно. О чём заговорит дальше? Сменит тему?

Баронесса вновь улыбнулась, словно услышала то, что хотела:

— Говорят, если закрыть глаза, вкус вина меняется.

Максим прикрыл глаза и сделал глоток. Действительно, ощутил что-то новое. Но не только во вкусе. Казалось, какие-то забытые воспоминания вклинивались в его мозг. Нежный голос, женщина в круге свечей. Дурманящий запах. Не может быть…

— Ну как?

— Интересно, — Максим по-прежнему не открывал глаза, пытаясь поймать ускользающие ощущения. Краем сознания слышал неспешные слова баронессы:

— Органы чувств — лишь крохотное окошко к познанию мира. Информация приходит множеством других путей. Уже несколько лет в России один молодой врач учит слепых людей видеть окружающее. И оказалось, что те способны делать это лучше зрячих, различая даже спрятанные за преградой предметы.

— Удивительно, — он отвечал автоматически. И вдруг сообразил, что напротив, за спиной женщины, висит знакомая картина из далёкого детства. Осторожно приоткрыл веки. Так и есть. На холсте маленькая девочка в розовом воздушном платье приложила палец к губам, как будто бы просила хранить тайну.

Баронесса невозмутимо продолжала:

— Органы чувств перебивают друг друга, как спорщики во время диспута. Когда мы хотим сосредоточиться, то закрываем глаза и уходим в тихую комнату. Верно! Это та самая картина! Выкупила у Московского музея.