Любовь за кадром - Эммануил Тафель Страница 44

Наконец-то наступил день отъезда в экспедицию. Съёмочная группа невероятно разрослась и заняла два вагона поезда. Механики грузили аппаратуру и оптику, ассистенты перетаскивали кофры с киноплёнкой, а осветители переносили тяжеленные ящики с угольными стержнями. Виноградов проверял всё по списку и, когда обнаружилось, что механики забыли взять кассеты для синхронной камеры, пришлось срочно посылать Игоря Беляева на студию, чтобы он привёз их.

Оператор обещал оторвать механикам головы и потребовал задержать отправление поезда, а когда состав всё-таки тронулся, на перроне появился бегущий Игорь с большим кофром в руках. В вагон его втащили в последнюю минуту. Когда все расселись по своим местам, Виноградов почувствовал, что страшно устал и у него болит сердце. Нитроглицерин нашёлся у гримёра картины Инны Михайловны и она проследила, чтобы оператор положил его под язык. Как только Виноградову стало легче, Виктор Кравцов переместился в купе к Танечке Переверзевой. Здесь пустовало место для Наташи Васильевой, но ещё за день до отъезда стало ясно, что она не успевает оформить документы на студии и поэтому было решено, что Наташа прилетит в Керчь через два дня самолётом.

Александр пришёл в купе операторской группы.

– Ну что, гвардейцы, загрустили? – улыбнулся он. – Оторвали вас от домашнего очага, увезли от любимых девушек, так что ли?

– Ну что вы, Александр Михайлович, – сказал Игорь Беляев. – Я наоборот рад, что вырвался из дому, там сейчас такое творится: сестра двойню родила, девочек. Они орут по очереди, сначала одна, а потом другая, ещё немного и я бы свихнулся.

– Двойня, это ещё ничего, – вступил в разговор механик Женя Жарков. – Хуже было бы, если бы она троих родила.

– Ну ты хватил, такого не бывает! – живо откликнулся Игорь.

– Почему не бывает? – искренне огорчился Женя, по акценту которого стало ясно, что в его жилах течёт добрая примесь кавказкой крови. – Вот моя двоюродная сестра троих родила и, ничего, вырастила.

– Так может она их по очереди рожала? – спросил Виноградов.

– Конечно по очереди! – ответил Женя. – Но это не значит, что нельзя родить троих вместе!

Его последние слова заглушил дружный смех, а Жарков недоуменно пожал плечами, как будто не понимая над чем смеются. В дверях купе появился второй режиссёр Пётр Свиридов с колодой карт в руках.

– Я слышал, что у вас тут весело, может в дурачка перекинемся от нечего делать?

– Располагайся, наш режиссёрский друг, – освобождая место у стола, иронично сказал Игорь. – Я всегда говорил, что в дурака надо играть только с режиссёрами, они, как правило, соответствуют проигравшим.

– Я сейчас отдыхаю и расслаблен, поэтому не обижаюсь на остроты операторов, – проговорил Пётр, тасуя карты.

Через несколько минут игра была уже в полном разгаре, с громкими выкриками и протестующими возгласами проигравших. А в это время в соседнем купе Таня Переверзева подкармливала Виктора Кравцова. Он ел бутерброд с колбасой, а Таня уже готовила второй с сыром, на тарелке лежали огурец, помидор и варённое яйцо. На столе стояла бутылка кваса и пива.

– Ешь мой хороший, приятного аппетита. Еды у нас с тобой достаточно, моя мама позаботилась.

– Танюшка, я так больше не могу, – с набитым ртом, проговорил Виктор. – Я ведь не очень голоден, чтобы сразу так много съесть. Оставь на потом, всё постепенно и съедим.

– Еду нельзя надолго оставлять без холодильника, ты ведь не маленький и должен понимать это, – Таня протянула Виктору второй бутерброд и пододвинула тарелочку с огурцами. – Пока ты всё это не съешь, я тебя не отпущу!

Трагический стон Кравцова был услышан в соседнем купе и Виноградов уверенно сказал:

– А Таня, мне кажется, уже взяла Виктора в свои руки. Глядишь, и к концу экспедиции второй оператор не то что говорить, но и дышать будет только по особому разрешению этой кроткой девушки.

Поезд шёл на юг, быстро пробегая мимо дачных посёлков и лесных массивов, мимо полей и деревушек. Пассажиры, уже привыкшие к перестуку колёс, приспосабливались к дорожной жизни: кто ел, кто спал, а кто и азартно стучал костяшками домино.

Игорь Беляев уже минут двадцать крутился рядом с купе проводника и это обстоятельство заинтриговало Виноградова.

Когда он подошёл к приоткрытой двери купе, то увидел миловидную девушку в форменной одежде, которая готовила стаканы к вечернему чаю. Игорь же делал всё возможное, чтобы привлечь её внимание.

– Девушка, – обратился к проводнице оператор, – разрешите этому молодому человеку познакомиться с вами. Вы ведь уже заметили как он волнуется и переживает.

– Я могу дать ему успокаивающие капли, – бойко отозвалась проводница, сверкнув глазами в их сторону.

– Не нужны ему капли, – улыбнулся Виноградов, – ему сейчас требуется женская ласка и доброе отношение. Я от себя могу рекомендовать Игоря Беляева только с самой лучшей стороны.

Виноградов ободряюще похлопал ассистента по плечу, а затем вернулся в своё купе, разогнал картёжников и взялся за сценарий фильма. Ему надо было разобраться в сценах и подготовить план съёмок в экспедиции. Через тридцать минут робкий стук в дверь отвлёк его от работы и в купе протиснулась девушка проводница. Она извинилась и поставила на стол четыре стакана чая.

– Это всё мне одному? – удивился Виноградов.

– Ребята сказали, что придут пить чай в ваше купе.

– Понятно. Так вы всё-таки познакомились с Игорем?

– Да, – тихо ответила девушка.

– Он ведь хороший парень, правда?

– Хороший, – совершенно смутилась проводница.

– А как вы ему представились?

– Меня зовут Лена, – девушка приоткрыла дверь. – Извините, но мне надо работать.

Девушка ушла, а минут через десять в купе собралась вся операторская бригада и за вечерним чаем, разбавленным крепкими напитками, потекли воспоминания о приключениях в экспедиции. Сразу же вспомнилось тёплое море, красивые и доступные девушки, ящик с пивом после ночной смены и яростные споры с режиссёрской группой. Угомонились далеко за полночь и, расстелив постели, улеглись спать.

На следующее утро, когда солнечные лучи пробились сквозь зашторенные окна, Виноградов вышел из купе, надеясь без очереди прорваться к умывальнику. Несмотря на ранний час, у туалетной комнаты уже образовалась очередь. Режиссёр Светланов с полотенцем на плече, костюмер Красавкина в домашнем халате, Пётр Свиридов с электрической бритвой и художник Борис Михайлов.

Они оживлённо беседовали и изредка посматривали в окно, где проносились то редкие перелески, то речушка, а то и рощица светлых берёз. Поздоровавшись и, заняв очередь, Виноградов дождался когда освободится туалет затем быстро помылся, тщательно почистил зубы и аккуратно побрился. Он вернулся в купе, разбудил парней из операторской бригады и застелил постель. Разложив документы, Александр попытался составить план работы на ближайшие дни.