Седьмой дневник - Игорь Губерман Страница 44

одуванчики эти Божии —

неужели мои ровесники?

* * *

Гуляет поэт по буфету,

бормочет о чреслах богинь…

Дай, Господи, счастья поэту

и свежую рифму подкинь!

* * *

Прекрасен пишущий прохвост:

меня не злит, а умиляет,

как, распустив павлиний хвост,

он по-собачьи им виляет.

* * *

Умерев, я нигде не возлягу,

здесь хоронятся сразу покойники,

и цветами украсить беднягу

не сумеют, по счастью, поклонники.

* * *

Удаль, ухарство и кураж

проявлять надо очень быстро,

ибо скоро придёт мандраж

и погаснет лихая искра.

* * *

Люблю курить и думать я,

отринув жизни шум,

отсюда – та галиматья,

которую пишу.

* * *

Всегда мне было главное заметно:

как ни трудна житейская дорога,

она разноголоса, многоцветна,

а запахов – излишне даже много.

* * *

Свершается от жизни отторжение,

вослед летит пустое причитание…

Творец нам заповедал умножение,

но свято соблюдает вычитание.

* * *

Что век наш – духовный калека,

давно полагал я тишком,

а детище этого века —

духовная пища с душком.

* * *

Поэт, не дремли над листом,

а Музу зови и бодрись;

художник сопит над холстом

и шепчет: «Сезанн, отворись!»

* * *

Есть у каждого личный мирок,

там иные слоятся эпохи,

там интимный с мечтами пирог

и свои тараканы и блохи.

* * *

Пора признать, идя к итогу,

что жизнь была разнообразна —

от чёрт возьми до слава Богу

судьба металась несуразно.

* * *

У многих даже жизнь интимная

весьма случается противная.

* * *

Люблю застолья дух летучий,

нестройный шум и взрывы смеха;

клубится время хмурой тучей,

но время пьянству не помеха.

* * *

Кто по жизни пластается слизью —

благодатного дара лишён;

если ты наслаждаешься жизнью,

то и ей от тебя хорошо.

* * *

Старости не нужно приглашение,

к нам она является сама,

наскоро даря нам в утешение

чушь о накоплении ума.

* * *

Назло вскипающему страху

ещё легко б себя я поднял

и на груди рванул рубаху,

но гибнуть не за что сегодня.

* * *

Мне часто выпить невтерпёж,

не дожидаясь вечера;

куда по смерти попадёшь —

так там и выпить нечего.

* * *

Добро и зло усердно изучая

(а честность тут важнее мастерства),

я много лет потратил, замечая

отчётливые линии родства.

* * *

Есть люди – чудеса они творят,

всё прошлое им памятно поныне,

они запоминали всё подряд

и много, чего не было в помине.

* * *

Наткнулся на книжонку я случайно,

там автор психоложествовал, как

на свете пусто, скучно и печально

и лучше не рождаться. Вот мудак!

* * *

Одиночество – страшная мука,

если подлинно ты одинок;

одиночество – дивная штука,

если ты от людей изнемог.

* * *

Преисполненный старческой благости,

всех любить расположен я внутренне,

но обилие всяческой гадости

мне приходит на ум ежеутренне.

* * *

И я был опалён огнями рампы,

но не был ей нисколько очарован,

а светом от моей настольной лампы

мне кайф куда острей бывал дарован.

* * *

За сроки кратковременных визитов

понять одно-единственное можно:

обилие двуногих паразитов

к России присосалось безнадёжно.

* * *

Нет никаких пока гонений,

живём и дышим, как хотим,

но дух – то волчий, то гиений —

везде и всюду ощутим.

* * *

Народ на Востоке горяч и жесток,

чужой там – как муха в борще,

и Запад есть Запад, Восток есть Восток,

а Ближний Восток – вообще.

* * *

Пришла пора загадочным годам,

иными стали стиль, замах и тон,

то – не по силам, то – не по зубам,

а то – не по уму, ослаб и он.

* * *

У меня претензий к жизни нет —

хуже видит, ходит вовсе плохо,

только ведь не подлая эпоха —

это я принёс ей сотни бед.

* * *

Мне приснилось, что везде вокруг меня

тьма писателей витала в облаках,

и текла их тихоструйная хуйня

на тетради и блокноты в их руках.

* * *

Много всякого – далёкого и рядом,

даже то, что высоко над головами,

я задел моим невежественным взглядом

и обидел некультурными словами.

* * *

Я раб весьма сметливый и толковый,

а рабством – и горжусь и дорожу,

и радостно звенят мои оковы,

когда среди семьи своей сижу.

* * *

Жалею людей после первой же стопки,

достаточна малая малость:

от низко посаженной девичьей попки

томит меня жгучая жалость.

* * *

Причудливо моё воображение,

там нету славословящих шумих,

но лестно мне его пренебрежение

убогостью возможностей моих.

* * *

Законы – это лишь ориентиры,

а не барьеры, стены и заборы,

в законах есть лазейки, щели, дыры

и даже есть прогрызенные норы.

* * *

Я душою леплюсь к очень разному,

и понятна моя снисходительность:

вкусовые пупырышки разума