Голограмма для короля - Дейв Эггерс Страница 44

После ужина к дому подкатили два пикапа. Салем снова побежал прятать гитару. Пикапы белые, но за рулем не было человека, который заподозрил в Алане цэрэушника. По четыре человека в пикапе, сверстники Алана и старше, да еще пара-тройка подростков.

Алана позвали в кабину первого пикапа, но он предпочитал остаться на воздухе. Свежая, ясная ночь — не хотелось ничего пропустить. Мужчины загалдели, но вмешался Юзеф — заверил их, что именно этого Алан хочет и лучшее гостеприимство — исполнение желания. Обычно Алан не упрямился, но заупрямился теперь — после долгих недель в стерильном отеле он жаждал ночного воздуха, звезд, болтанки в кузове.

Забрался в кузов с двумя младшими двоюродными и пожилым мужчиной. У всех винтовки. Юзеф ехал пассажиром в кабине.

— Вы едете? — спросил Алан Салема.

— Вы издеваетесь? — сказал Салем. — Пока-пока.

Пикап заурчал, проснулся и потащился вниз по дороге. Человек напротив Алана, примерно его лет и сложения, улыбнулся. Алан протянул ладонь:

— Алан.

Тот пожал ему руку:

— Атиф.

Все подпрыгнули на рытвине. Приземлились, хохоча. Атифа, надеялся Алан, не известили о том, что Алан может оказаться агентом ЦРУ Алану хотелось простоты бытия собою — то есть никем.

Атиф задрал на него подбородок:

— На волка раньше охотиться, мистер Алан? Алан покачал головой.

— Но раньше… — Атиф не вспомнил слово «стрелять» и изобразил, как стреляет из своей винтовки. — Это делать?

— Да, много раз, — сказал Алан.

Атиф склонил голову, несколько озадачившись.

— Но не убивать зверь?

— Нет, — сказал Алан.

Атиф улыбнулся. У него наблюдалась острая нехватка зубов.

— Убивать человек?

Алан засмеялся:

— Нет.

— Едать зверь? — спросил тот.

— Да, — ответил Алан.

На некоторое время это Атифа успокоило, но затем в глазах его блеснул осколок озорства.

— Едать человек?

Алан решил, что можно рассмеяться.

— Нет.

Атиф улыбнулся:

— Ни раз не едать человек?

Алан снова решил рассмеяться.

Атиф взял Алана за руку, снова пожал.

— Хорошо, — сказал он.

Дороги были плохие, и чем выше в горы, тем хуже. Пикап ржал и хрюкал, и Алан вслух недоумевал, какие волки задержатся вблизи их оглушительного конвоя.

Наконец остановились на вершине хребта, двоюродные вылезли, помогли Алану спуститься. Из другого пикапа вышел Юзеф. Он заряжал винтовку.

— Внизу двор — оттуда в последний раз овец таскали.

Ярдах в семидесяти Алан разглядел загон.

— И что делаем?

— Ну, наверное, ждем здесь.

— А они нас не учуют? — спросил Алан. Никто не ответил, — видимо, вопрос не по делу.

— Мы с вами туда, — сказал Юзеф.

Прошли сотню ярдов до груды валунов, плоских и гладких; Юзеф обернулся вокруг одного валуна. Алан последовал его примеру, и оба наставили стволы на загон. Прямо по курсу. Хозяин включил прожектор — прежде, сказали охотники, волков это не обескураживало, ветра почти нет, и, если волк будет двигаться медленно и предсказуемо, у Алана есть шанс. Вести цель ему доводилось редко, но без преград, в освещенном открытом загоне он хотя бы ранит зверя.

Он глядел, как остальные расходятся по периметру загона. Насчитал девять стрелков, включая молодых двоюродных. Если волк прорвет периметр, его встретит лес ружей.

Никаких зверей Алан убивать не хотел. Содрогался, воображая, как подбитый волк дернется, качнется, застынет и будет начинен свинцом. Содрогался, слыша хрип, а они стоят вокруг, ждут, когда волк подохнет. Маловероятно, впрочем, что даже совсем безмозглая и отчаянная зверюга полезет в загон при таких обстоятельствах: толпа народу, светло как днем. Правда, Алан ничего не понимал про охоту, про охоту на волков, про охоту на волков в горах Центральной Саудовской Аравии.

Стрелять его учил отец — во всяком случае, не раз брал с собой на охоту. Толком ничему не научил. Когда Алану было десять, отец дал ему древний «винчестер» 22-го калибра и сказал: «Делай как я». У Рона был 45-й, полуавтоматическая винтовка; Алан за ним повторял. Рон поднимал винтовку — Алан тоже поднимал. Потом Рон научил его выдыхать при выстреле, как можно теснее прижимать винтовку к телу, к щеке. Но Алан, вопреки отцовским надеждам, стрельбой не увлекся, несколько походов — тем дело и кончилось.