Девочки лета - Нэнси Тайер Страница 44

– Раньше здесь были качели, – сказал Мак. – Затем большой детский бассейн. Мы с Бэт обсуждали строительство настоящего бассейна, но я почему-то так и не решился, а она все равно любит ходить с друзьями на пляж. – Он вздохнул. – По крайней мере, любила. Она так быстро выросла.

Лиза повернулась в кресле, чтобы посмотреть на заднюю часть дома.

– У тебя большой дом.

– Да. Был, у меня и моей жены. Мы планировали завести несколько детей. Но этого не произошло. Когда она умерла, я думал, что перееду из этого дома, но психотерапевт сказал мне, что для Бэт было бы лучше остаться в том месте, которое она знала, где она чувствовала себя комфортно, а не вносить еще больше изменений в ее жизнь. Но я должен был сделать какое-то видимое признание факта жизни и смерти Марлы, я хотел, чтобы Бэт чувствовала, что ее мать каким-то образом все еще с ней. Поэтому я превратил нашу спальню в игровую комнату для Бэт. Я избавился от кровати и большей части вещей Марлы. Я положил игрушки Бэт в комод и превратил чулан в место для переодевания, убежище, хранилище для любых мягких игрушек, к которым она потеряла интерес. Я снес стену между двумя комнатами и построил маленькую в три четверти стену с полками на ней, на которых лежали книги Бэт и которые отделили ее кровать и тумбочку от большей площади, чтобы у нее было личное пространство. Это может показаться странным, но для нее это сработало.

– Звучит, как уникальный способ справиться с такими серьезными изменениями в жизни ребенка. А Бэт выросла прекрасной, успешной девушкой.

– Спасибо, – сказал Мак. Его голос смягчился, взгляд остановился на Лизе. – После ужина, может, поднимемся наверх и я покажу тебе комнаты.

Лиза ответила:

– Мне бы этого хотелось, – и она знала, что он точно понял, что она имела в виду.

Когда мясо было готово, Мак снял его с шампуров и ловко нарезал на разделочной доске, прикрепленной к грилю. Стол был уже накрыт салфетками, тарелками и столовыми приборами.

– Чем я могу помочь? – спросила Лиза.

– Принесешь бутылку вина?

Лиза принесла вино и наполнила их бокалы. Мак поджарил на гриле брюссельскую капусту в оливковом масле с солью, переложив ее затем из алюминиевой формы в сервировочное блюдо. Они ели так, будто не делали этого давно, наслаждались едой буквально до последней капли, промакивая хлеб в остром соке, остававшемся после мяса.

– Невероятно, – сказала ему Лиза. – Ты должен остановить меня, или я все съем.

– О, я остановлю тебя, – сказал Мак с улыбкой. – У меня запланированы и другие удовольствия.

И это действительно ее остановило. Слова «у меня не было», «я не могу» промелькнули у нее в голове, но ее тело тут же напомнило ей, что она может, абсолютно точно может, и после того, как они занесли еду и посуду обратно в дом и он повернулся к ней лицом, она была готова.

– А теперь десерт, – сказал он.

– А? – Ее сердце сильно колотилось.

– Что за клише, да? – спросил он. – Эх, жаль, у меня нет тонких заостренных усов, которые я мог бы накручивать на палец и одновременно приговаривать: «Ах, моя красавица, хочешь посмотреть мои гравюры?»  ^[15]

Она улыбнулась. Она поняла, что он нервничал так же, как и она. Маку не было еще и пятидесяти, но годы физического труда сказались на его прекрасном теле. Безымянный палец его правой руки был выбит неосторожным ударом чьего-то молотка. Его тело было плотным и мускулистым – она тщательно изучила его, пока он работал над ее домом, и он был красив, но не молод.

Но он все равно был на десять лет моложе ее.

Он взял ее за руку и повел вверх по лестнице, где располагалось несколько спален и ванных комнат. Они быстро миновали комнаты Бэт, не в настроении для воспоминаний о сладком детстве или неистовой юности. Они хотели своей особой сладости и неистовости.

Спальня Мака была большой, но простой. Кровать размера квин-сайз с чистыми белыми простынями и легким одеялом у изножья. Современное эргономичное кресло для чтения с торшером позади него. Длинный комод. Плоский телевизор на стене.

Закат еще не наступил, и свет, просачивающийся из двух окон, был цвета индиго – какой-то переливающейся тьмы. Они вошли в спальню. Мак закрыл дверь. Резкий желтый свет коридора исчез, и они увидели друг друга в более приятном и романтическом полумраке, который выявлял и скрывал именно то, что нужно, – казалось, этот свет, это время суток были созданы именно для занятий любовью.

Лиза остановилась. Мак подошел к ней, обнял, притянул к себе и наклонился, чтобы поцеловать. В поцелуе они оба превратились, словно по волшебству, из здравомыслящих друзей в хищных существ, которым слишком долго отказывали в том, чего они жаждали. Лиза забыла, что такое желание – чувствовала ли она его когда-либо?

Но когда Мак провел руками по ее телу, Лиза отстранилась.

– Мне жаль. Но я не могу.

– Лиза…

– Пожалуйста.

– Не бойся. – Мак сделал шаг назад.

– Я не боюсь, – сказала Лиза. Она увидела беспокойство в его глазах и призналась. – Я в ужасе.

И чудесным образом после напряженной паузы они оба улыбнулись.

– Иди сюда, – сказал Мак, похлопывая по краю кровати. – Садись. Просто присядь. Давай поговорим.

Она осторожно села на край кровати.

– Мак, дело не только в… сексе. У меня не было ни одного мужчины после Эриха. Может быть, это странно, но это правда. Но дело не в сексе. Я даже не знаю, как это объяснить. Я не знаю, временно ли это, что бы это ни было между нами, или…

– Или навсегда, – закончил за нее Мак.

Потрясенная, Лиза сказала:

– Вот это слово пугает, не так ли?

Мак кивнул.

– Да. – Подойдя, он взял ее за руку. – Наверное, все происходит слишком быстро. Мы как пара подростков.

Лиза печально улыбнулась.

– Я знаю. Но я точно не подросток.

– Я тоже.

– Мак, я должна сказать это. – Лиза глубоко вздохнула. – Я беспокоюсь о нашей разнице в возрасте. Я намного старше тебя.

– Лиза, – серьезно сказал Мак, – я столько лет не встречал подходящей женщины. Теперь я нашел тебя. Меня не волнует наш возраст. Я хочу быть с тобой.

– Да, – сказала Лиза. – Я тоже этого хочу. Но мне нужно время…

– Я могу подождать. Я больше не ребенок. Я знаю, кто я и чего я хочу. Я хочу быть с тобой. Но послушай. Никто не знает, сколько ему отведено на этом свете. Здравый смысл подсказывает, что нужно ловить момент. Я хочу каждый день проводить с тобой. На самом деле, – сказал он с улыбкой, – я просто хочу тебя.