Исповедь гейши - Радика Джа Страница 43

— Тебе здесь понравится, это очень безопасное место, — заметил Рю, кладя мне руку на плечо. — Вон то большое здание принадлежит Силам самообороны.

Я взглянула туда, куда указывал его палец. Там возвышалось четырехэтажное серое здание, рядом с которым была большая спортивная площадка. Только это отличало его от какой-нибудь государственной школы или больницы.

— А там что? — указала я на зеленое пятно на вершине утеса.

— Должно быть, парк «Асукаяма», — ответил Рю, слегка сощурившись на солнце. — Это настоящий японский район без всяких там иностранцев. Но здесь есть все, что нужно: только что построили школу, недалеко от нас две больницы и центр реабилитации для пожилых людей. Как видишь, все под рукой.

Я смотрела на эти жалкие домишки и представляла, как же убого там внутри. Никаких садиков и зелени, типичная рабочая окраина. У меня перехватило дыхание, словно мое горло сжала гигантская рука. Перед глазами все поплыло, и я вцепилась в перила.

— С тобой все в порядке? — с тревогой спросил Рю.

Но я его уже не видела: глаза мне застилала серая пелена.

— Да-да, не волнуйся, — пискнула я в ответ.

Рю помог мне сойти вниз. Там мы перешли улицу и свернули в узкий переулок. Я крепко держалась за мужа, опасаясь потеряться. Воспоминание из детства вдруг заставило меня остановиться. Как-то раз я увидела древнего старика, переходящего через улицу в таком же районе, как этот. Я словно вновь увидела его согбенную фигуру с палкой, пергаментную кожу и пожелтевшие белки глаз. Помню, тогда меня охватила ненависть к его старости и уродству, мне стало страшно, что я тоже когда-нибудь стану такой. Из прошлого повеяло запахом нафталина, но оказалось, что он вполне реальный и доносится из всех домов, мимо которых мы проходили. Я резко остановилась. В моем сознании нафталин всегда ассоциировался со старостью, и я старалась его избегать. Но видно, старость все же настигла меня и теперь уже вряд ли отпустит.

— Давай скорее, мы почти пришли, — нетерпеливо сказал Рю.

Я неохотно поплелась вперед, чувствуя, как из-за занавесок за нами наблюдают чужие глаза.

Наконец Рю остановился перед одним из домов. Он был гораздо меньше нашего прежнего жилища и не слишком отличался от окружающих построек. Может быть, чуть поновее, а в остальном ничем не лучше. Рядом с домом оказался навес для машины, под которым стояла наша старенькая «хонда». Я так обрадовалась ей, что чуть не бросилась ее целовать. Рю открыл дверь в дом и ждал, когда я войду. Но я все не решалась. Это был чужой дом, в который мы попали по ошибке. Я никогда не смогу назвать своим домом столь жалкую постройку.

Первое, что я заметила, была новая мебель.

— Куда ты дел все наши вещи?

— Какие вещи? — нахмурился Рю. — Ты имеешь в виду мебель? Я продал ее вместе с домом. И получил хорошие деньги, потому что она приглянулась жене покупателя. Тащить ее сюда слишком дорого, она здесь лишняя, да и не стоит вызывать зависть у соседей. На вырученные деньги я купил другую мебель. Будем начинать новую жизнь.

Только вот место для новой жизни он выбрал старое, грязное и траченное молью, а мебель была подержанной. Меня вдруг как обухом ударило по голове, и я опрометью бросилась наверх. Там было три двери, и я наугад распахнула одну из них. Увидев компьютер и постеры с ниндзя, поняла, что ошиблась. С третьей попытки я наконец попала в спальню. Комнатка была крошечной, и таким же был платяной шкаф. Пока я рылась в нем, разыскивая свою одежду, в комнату вошел Рю.

— Ты свои тряпки ищешь? — тихо спросил он.

Я возмущенно обернулась.

— Где мои вещи?

— У тебя была такая пропасть одежды, что мы просто растерялись. Мать упаковала, что смогла, а остальное продала.

— Что? — взвизгнула я. — И ты дал ей продать мои вещи?

— А что было делать? Ты сама видишь, в этом доме для них просто нет места, — ответил Рю, чуть отступая назад.

Сейчас он выглядел как настоящий банковский служащий — вежливый и коварный. Лицо было непроницаемым и бесстрастным, как чистый лист бумаги. Таким я его терпеть не могла, меня так и подмывало врезать ему по физиономии. Это же были мои друзья, как он посмел их выбросить? Но что толку кричать, он все равно ничего не поймет. Взяв себя в руки, я не стала продолжать перепалку. Бросив: «Пойду попью», я устремилась к лестнице.

— Твои вещи в шкафу напротив ванной и еще в чемодане в подвале — прокричал Рю мне вслед.

Я не ответила. У меня было такое чувство, что я предала своих домашних питомцев.

— А мои туфли? Куда ты их дел?

— Они тоже в подвале.

Я задохнулась от негодования. Вот дурень деревенский! Сунуть в подвал туфли «Прада» и «Феррагамо».

Я бросилась их спасать, но в кухне меня ждал еще один сюрприз. На столе лежал белый конверт с моим именем. Увидев, что письмо из банка, я торопливо распечатала его. В нем сообщалось, что в связи с нашим переездом мой счет закрывается, а деньги с него переводятся на счет моего мужа в соответствии с его просьбой. Мне показалось, что надо мной разверзлись небеса. Я все еще тупо смотрела на письмо, когда сверху раздался голос Рю.

— Каё-сан, иди сюда, я для тебя кое-что приготовил.

Я побежала в спальню, надеясь получить объяснения.

Рю лежал на кровати совершенно голый. На одеяле рядом с ним было разложено кружевное синтетическое белье и такой же бюстгальтер. Все это было того сорта, что носят дешевые проститутки. Я с недоумением уставилась на это добро.

— Надень это, — скомандовал Рю.

Его рука под одеялом ритмично двигалась вверх и вниз.

— Давай-давай, поторапливайся.

Я застыла, отказываясь понимать, что происходит. Мне бы рассмеяться и сослаться на критические дни, но на это у меня не хватило сообразительности. Вместо этого я просто стояла столбом.

— Давай, ты же знаешь, что нужно делать, — хрипло проговорил Рю. — У тебя же богатый опыт. Ты ведь шлюха, разве не так? Или ты хочешь, чтобы я заплатил вперед?

И тут я все поняла. Кто же ему сказал? Да тут и раздумывать не нужно. Конечно, его мамаша. Она всегда меня ненавидела.

Словно во сне, я медленно начала раздеваться. Когда на мне ничего не осталось, я попыталась юркнуть под одеяло, но Рю ударил меня в живот.

— Надень это. Хочу посмотреть, угадал ли я с размером.

— Рю-сан, здесь же холодно, перестань. Ну, прости меня, клянусь, я больше не буду. Я же была больна, а теперь выздоровела.

— Может, и выздоровела, но тебя еще надо наказать, — спокойно сказал он.

Я поняла, что Рю не шутит и надо срочно спасаться.

Но, заметив, что я пячусь к двери, муж вскочил и, толкнув меня на кровать, перевернул на живот. Потом уселся сверху и запихнул мне в рот мои трусы. Соорудив кляп из моей майки, он чулками привязал мои руки к кровати. А потом силой раздвинул мне ноги. Грубо сунув в меня руку, он стал намеренно причинять мне боль.