Малькольм - Джеймс Парди Страница 43

Мадам Жерар телефонировала по четыре-пять раз на дню, и, поскольку Мельбы никогда не было дома, Малькольм приветствовал эти оклики из старой жизни, хотя мадам Жерар пила так сильно, что редко могла что-то сообщить ему и вообще произнести.

Малькольм говорил мадам Жерар, что брак ему очень нравится, хотя многого от него требует. Он выражал надежду, что мадам Жерар может скоро нанести им визит, а также рассказывал ей о новых татуировках.

Мельба привезла с собой слугу для Малькольма — молодого кубинца, но поскольку тот почти не говорил по-английски, все устное общение Малькольма с внешним миром почти что ограничивалось телефонными разговорами с оператором, сообщавшим сводку погоды, и мадам Жерар, когда она была достаточно трезва, чтоб понимать, кто ее собеседник.

Мадам Жерар в итоге донесла до Малькольма известие, что Жерар Жерар добился развода с ней и наконец женился на Лорин Рафаэльсон, и что Лорин уже беременна.

— Ему брак нужен, — объяснила мадам Жерар, — не ради чувств, а ради наследника.

На четвертый месяц семейной жизни слуга-кубинец заметил Мельбе, что ее юный муж теряет в весе, но певица тут же заверила кубинца, что американские мужчины не такие грузные, как праздные латиноамериканцы, и тема больше не поднималась.

Той осенью и зимой Мельба была крайне занята. Она редко приходила домой, кроме как на ночь. Тогда-то, по ее словам, все радости брака и были ими вкушаемы: в полной мере, хотя и недолго.

Тогда же случилась странная история, которую она вспомнила много лет спустя, уже после Малькольма. В один из нечастых свободных вечеров Мельба и ее юный супруг пошли в хорошо известный ночной клуб.

По своему теперешнему обыкновению Малькольм очень много пил и еще больше говорил об отце, мистере Коксе и Кермите, так что Мельба начала жаловаться, по ее теперешнему обыкновению, что чем больше она слушает Малькольма, тем меньше понимает, что у них общего, за исключением — как она поспешно уточнила — одного: в конце концов, добавила она, на чем же стоит их брак, если не на этом.

— Я вышла за тебя не ради твоего ума, — всегда говорила Мельба, — а ты с каждым днем выглядишь все лучше. Ты мне нравишься худой, хотя, наверное, толстый ты бы мне тоже нравился. И хотя на улице я бы не обратила на тебя внимания, сейчас, когда я живу с тобой, ты для меня единственный из всего огромного ассортимента.

Она несколько раз поцеловала Малькольма. Для этого вечера она покрасила волосы в другой оттенок и надела особые громадные темные очки, специально изготовленные для нее, так чтобы она могла делать вид, что ее никто не узнает, и расслабиться.

Малькольм постоянно извинялся и уходил в туалет, что ее всегда раздражало; впрочем, эти перерывы в его рассказах не были нежеланными.

— Милый, ты ужасно надоедливый, — говорила Мельба, — но ты все наверстываешь дома.

Они пили сегодня обычный ром, с глотком чего-то, что Мельба всегда носила с собой: она не говорила Малькольму, что это.

После десятой или двенадцатой порции рома с добавкой по особому мельбиному рецепту Малькольм закричал так громко, как она еще не слышала, закричал голосом почти мужским:

— Вон ОН, мой ОТЕЦ!

Мельба попыталась удержать его, но он быстро встал из-за стола и пошел в направлении неброского, но изысканного человека средних лет, который мог бы позировать для рекламы минеральной воды.

Мужчина пошел к туалету, и Малькольм последовал за ним.

— Отец! — прокричал Малькольм, потянувшись с объятием к мужчине, который осторожно мыл руки в глубокой раковине.

— Где ты был все эти годы?

Мужчина поднял глаза, несуетливо и спокойно. Помыв руки, он принялся изучать в зеркале свои усы.

— Ты меня не узнаешь? — громко спросил Малькольм. — Я б тебя везде узнал!

Мужчина открыл рот и внимательно осмотрел зубы, он коснулся двух передних зубов, наверное, чтобы снять с них какую-то частицу.

Подойдя к мужчине, Малькольм нежно дотронулся до его плеча.

— Если вы только позволите, сэр, я могу вас опознать… По следу от пули, который у вас под ключицей.

— Разрешите пройти, — сказал мужчина Малькольму и, все еще изображая невозмутимость, попытался миновать мальчика.

— Вы делаете вид, что не узнаете меня, сэр! — прокричал Малькольм. — Это из-за того, что я женился на Мельбе, или потому что я ушел со скамьи?

— Дайте пройти, — ответил сильно взволнованный мужчина.

— Если вы не хотите, чтобы я вас опознал, дайте я покажу вам вашу особую примету. Помнишь, отец, ты всегда говорил мне, что если возникнут какие-то вопросы в случае твоей смерти, тебя можно опознать по следу от пулевого ранения, которое ты получил в армии.

Малькольм схватил мужчину за воротник и попытался расстегнуть его рубашку в надежде, что вид пулевого ранения докажет неоспоримо, что это его отец, и что Малькольм — его сын.

Серьезно встревоженный мужчина позвал на помощь. В ответ Малькольм только крепче схватил «отца». Того обуяла паника, когда он увидел, что Малькольм схватил его не только за грудь, но еще крепко держит его ногу. В неожиданном пароксизме гнева и ужаса мужчина тяжелым ударом повалил мальчика на мраморный пол как раз, когда в комнату вошел полицейский.

— Арестуйте этого педераста! — сказал мужчина офицеру. — Он на меня напал!

— Но я же, — выкрикнул Малькольм, обращаясь одновременно и к отцу и к полицейскому, — о сэр, я ведь не мистер Кокс… Я — МАЛЬКОЛЬМ!

«Отец», разглядев, кажется, что Малькольм слишком юн, фыркнул, отвернулся и, выйдя из туалета, исчез в тайных уголках ночного клуба.

Глядя снизу на полицейского, Малькольм к радости своей и облегчению увидел, что это тот же человек, в чьих руках он оказался после давнего визита к Эстелю Бланку.

Полицейский, узнавший мальчика еще скорее, помог ему подняться.

— Опять я нахожу тебя в сомнительном окружении, хотя ты и постарше, — сказал полицейский, рассматривая шишку на голове Малькольма.

Офицер серьезно покачал головой, игнорируя благодарный лепет, сорвавшийся с губ Малькольма.

— Как тебя назвал этот джентльмен? — поинтересовался полицейский.

— Мой отец?

Полицейский с удивлением посмотрел на Малькольма.

— Назвал меня педерастом, — ответил Малькольм на вопрос полицейского.

— Ты действительно педераст? — спросил полицейский тонким мрачным голосом.

— Кажется, я еще молод для этого, правда? — ответил Малькольм.

Офицер задумчиво сложил руки.

— Чтобы стать педерастом, надо долго изучать звезды, понимаете? — добавил Малькольм. — Вам лучше расскажет мистер Кокс, астролог.

Полицейский пошевелил челюстью, но ничего не произнес. Малькольм продолжил: