Семья - Лесли Уоллер Страница 43

«Дорогой Билли Бинбэг! Мой муж не должен знать, что я пишу вам это письмо. Он вас ненавидит. Он обзывает вас жирным жлобом, который крадет у нас деньги с помощью радио, вместо того чтобы рыть траншеи на улице. Я сказала ему, чтобы он заткнулся. Я никогда не перечу ему, но когда дело касается вас, Билли, я начинаю жутко волноваться. Сказать по правде, я не знала бы, что делать долгими темными ночами, если бы не слышала ваш голос рядом. Я кладу транзистор под подушку и надеваю наушники, чтобы заглушить ужасный храп мужа. Во сне он не только храпит, но стонет, что-то бормочет и вертится из стороны в сторону. Я не снимаю наушники, даже когда муж меня сильничает. Я уверена, что вам бы это не понравилось. Это не нравится и моему мужу. К счастью, у меня длинные волосы, и он ни разу ни о чем не догадался. Теперь об этом знаем — вы и я. Я надеюсь на вашу скромность.

Если бы в моем ухе не звучал ваш чудный голос и ваша музыка в эти неприятные для меня моменты, мне кажется, что наш брак уже распался бы. Билли, вы и только вы сохраняете наш брак. Благослови вас Господь, Билли».

Типпи быстренько накатала ответ.

«Мадам, я никогда не выдам ваш секрет. Я постараюсь несколько изменить мои программы, чтобы они больше подходили к соответствующим моментам вашей жизни».

Типпи взяла в руки нож для разрезания писем и приготовилась открыть следующее. Стол начал покачиваться. Она почувствовала, как сама стала раскачиваться из стороны в сторону. Типпи подняла вверх правую руку и с такой силой вонзила нож в стол, что его тупой кончик на несколько сантиметров вонзился в дерево.

Резкая острая боль пронзила голову, начиная с затылка. Типпи пристально посмотрела на дрожащий нож и упала в обморок.

Она пришла в себя буквально через несколько секунд. Лицо было мокрым от крохотных капелек пота, таких же маленьких, как поры на ее лице. Сердце билось медленно, но очень тяжело и гулко.

Она поднялась на ноги и сунула огромную пачку писем в корзинку для мусора. Несколько сотен попали в нее, а часть писем приземлилась рядом на полу. Она аккуратно подняла эти письма и положила их в корзину. Потом она положила на них еще такое же количество, а сверху прикрыла испорченными черновиками, так что никто никогда не догадался бы, что она вывалила такую кучу писем в корзину, не прочитав их.

Она схватила нож и попыталась вытащить его из стола. Ни в какую. Типпи испугалась, нашлась же у нее сила так вогнать нож в стол! Она понимала, что это случайно. В нормальном состоянии она не смогла бы этого сделать. Через несколько секунд она вытащила нож, раскачав его и держась за него двумя руками. Типпи не могла отвести взгляд от глубокой раны в дереве.

Сначала это походило на губы. Тугой ротик, который держал все тайны при себе. Потом рана стала походить на рыбу, которая молчаливой серебряной струйкой плыла по воде. Потом все превратилось во влагалище, напряженное и ждущее, когда же в него вонзится оружие мужчины. Потом рана превратилась в полуприкрытый глаз. Он наблюдал за ней и знал все ее тайные мысли. И наконец — дротик, нацеленный в ее сердце.

На столе зазвонил телефон.

После пятого звонка Типпи заморгала и уставилась на аппарат. Подняла трубку.

— Типпи? — сказал Бен. — Привет.

— Какого хрена, где ты был? — спросила Типпи.

— Задержался после совещания.

— Я отправляюсь к Шону.

— Хорошо, встретимся через…

Бена не стало слышно, Типпи повесила трубку. Она нетвердой походкой пошла к двери комнаты. Типпи сняла пальто с вешалки, висевшей на внутренней стороне двери. Внезапно к ней вернулась способность двигаться. Она надела пальто, одновременно открывая дверь.

Типпи вылетела в коридор из дверей с надписью белыми буквами на черном фоне — «Доркас Типтон».

Она так торопилась, что не обратила внимания на человека в холле. Он стоял у прилавка с сигарами. Следил, как она уезжала, и последовал за ней в другом такси. Потом она вспомнила, что где-то видела его раньше. Но в тот момент она не обратила на него внимания.

Она это сделает позже.