Мужская тетрадь - Татьяна Москвина Страница 43

Уже несколько лет НТВ в дневное время показывает долгоиграющий сериал «Возвращение Мухтара». Вот и летом стали вновь повторять чуть не все серии этого повествования о буднях волшебного отделения милиции г. Москвы, где работают трое сказочных оперативников (двое мужчин, одна женщина) и чудодейственная служебная собака Мухтар.

Иногда я смотрю этот фильм – без отвращения, он хоть и рядовой, но сделан не так уж плохо. Во всяком случае, хотя бы с моралью там всё обстоит твердо: добродетель торжествует, злодейство наказано. Правда, сильно меня раздражает одна и та же дверь, с таким волнообразным изгибом вверху – сериал как видно из дешевеньких, снимается в одном и том же павильоне, так что эта несчастная дверь фигурирует везде с изнурительным постоянством. Подкрасят ее в белый, и сходит за интерьер богатеньких злодеев. Подмажут официальным коричневеньким, и она уже в кабинете начальника РУВД. Зато «Мухтаров», немецких овчарок, несколько, но все они работают на один могучий образ – образ бесстрашного, умного, проницательного пса, неутомимого борца с криминальной Россией.

Хотя «Возвращение Мухтара» скопировано с иноземного сериала «Комиссар Рекс», у него есть родные истоки. Это великолепная картина 1964 года «Ко мне, Мухтар!» режиссера С. Туманова. В ней изумительно, как всегда, сыграл Юрий Никулин. Он создал – количественно – не так уж много образов, но каждый обладал невероятной яркостью отпечатка. Вот и тихий проводник собак Глазычев со своей умной овчаркой врезался в народную память, оставив в ней даже известный афоризм – «Мухтар постарается».

У фильма есть литературный первоисточник – повесть И. Меттера «Мухтар». Фильм снят довольно близко к ней. Так что, строго говоря, законным отцом великого Мухтара является советский писатель Израиль Моисеевич Меттер (1909–1996). Это целый сюжет, доложу я вам!

По случаю, проживая в почтенном санатории, я забрела в библиотеку и порылась на стеллажах с советской литературой. Тихие печальные мысли овладели мной. На полках, рядом с бездарными «генералами от литературы», вперемежку с халтурщиками и добросовестными графоманами, таились первоклассные, отличные писатели! Павел Нилин и Вера Панова, Юрий Герман и Владимир Тендряков, Сергей Антонов и Владимир Лидин, Юрий Казаков, Федор Абрамов, Сергей Залыгин, Лазарь Лагин… Кто теперь вызволит их из плена читательского равнодушия? Они осуждены на забвение вместе со всей эпохой, будучи абсолютно безвинными. Среди них и «отец Мухтара», Израиль Меттер.

Израиль Меттер был не только отличным писателем явно «чеховской школы», но и легендарно порядочным человеком в общественной жизни. Он работал на ленинградском радио в дни блокады. Он единственный аплодировал Михаилу Зощенко на том знаменитом писательском собрании 50-х, где опальному литератору нужно было каяться в грехах, а он сказал смелую и гордую речь. Он выступал на суде над Иосифом Бродским как свидетель защиты. О нем до сих пор вспоминают в Петербурге с уважительной любовью – вот ведь, можно было обойтись без подлости, без грязи, можно.

Меттер, сын владельца крошечной макаронной фабрики, всю писательскую жизнь провел «на птичьих правах», писал только о дружбе и любви, о буднях врачей, милиционеров и учителей, и ни разу в жизни не видел своего полного имени на обложке книг. Было всегда – «И. Меттер», буква с точкой, потому что сами понимаете почему. Такая же судьба постигла и Лазаря Лагина, автора бессмертной книги про старика Хоттабыча, и он неизменно оставался «Л. Лагиным».

Я читала рассказы Меттера с наслаждением, возвращаясь к прочитанному, поражаясь простоте и красоте слога и мысли. За спинами многотомных нечитаемых эпопей жила чистая, совестливая литература о чистых совестливых людях. Россия 40-50-х годов, изуродованная, и все-таки хранящая остатки света, вставала передо мной. Как сплетено всё в нашей истории, перепутано, перекрещено одно с другим, как плохо поддается простым однозначным оценкам!