Снесла Баба Яга яичко - Дубравка Угрешич Страница 43

— Spassibo, Kotik!

А мы? Едем дальше!

Жизнь переносит дела на потом —

История к цели идет напролом.

6

Было уже довольно поздно, когда два мрачных парня из галереи «Новый русский» доставили яйцо в апартаменты Пупы.

Беба устало развалилась в кресле, целиком заполнив его своим телом, как дрожжевое тесто заполняет миску. Кукла, скрестив руки на груди, прохаживалась туда-сюда. А потом остановилась.

— Так мы его, наконец, откроем?!

Беба поднялась с кресла и доковыляла до яйца. Вместе они открыли замок. Комнату наполнил приятный запах соснового дерева.

— Кто бы мог подумать, что оно такое вместительное! — сказала Беба.

— Надо будет закупить в местном супермаркете достаточное количество пакетов со льдом, — сухо сказала Кукла и закрыла яйцо.

Через открытую балконную дверь в освещенное помещение влетела ночная бабочка.

— И еще, сапог, — добавила Кукла.

— Какой сапог?!

— Нужно положить в гроб Пупин сапог, тебе не кажется?

— Ну, положи.

— Я думаю, Пупе было бы приятно, чтобы сапог был чистым.

— Можно сдать его в химчистку, — сказала Беба, побрела к телефону и позвонила в сервисную службу отеля.

— Сейчас за ним придут, — добавила она и направилась к двери. На сегодня Бебе было достаточно. Ни на какие дальнейшие разговоры у нее больше не осталось сил.

Когда Кукла вручила служащему отеля пластиковый пакет с большим меховым сапогом, он вытаращил глаза и поднял брови, но изумленное выражение лица тут же исчезло, ведь он был настоящим профессионалом и, следовательно, обладал умением понимать любые человеческие проявления. Кукла удалилась в свою часть апартаментов и осторожно закрыла дверь, словно Пупа все еще здесь, в соседней комнате. Кукла вышла на балкон. Ночь была теплой и мягкой, как из плюша, на небе светилась огромная полная луна. От деревьев, по крайней мере так казалось Кукле, поднимались едва заметные испарения. Листья испускали тепло, накопившееся в течение дня. Кукла вдыхала теплый пахучий воздух. Она почувствовала ноздрями сладковатый запах бузины. Тут, резко и громко, открылась дверь соседнего балкона, и металлический, резкий женский голос вспорол ночную тишину:

— Какого черта ты закрываешь эту дверь! Мы тут сваримся от жары!

— Это не я закрыл! Кроме того, у нас есть кондиционер, — спокойно ответил мужской голос.

— Как будто я не знаю, кто всегда дома все двери закрывает! — проворчала женщина.

— Так открой! — сказал мужской голос.

— Да уж открыла! От тебя вечно воняет, хоть дома, хоть на отдыхе!

Кукла стояла, облокотившись на балконную ограду. Голоса грубо царапали мягкий плюш ночи. И тут Кукла зажмурилась, так же, как тогда, в первый раз, когда и сама не знала, что делает, так же, как и много раз с тех пор, — и направила все свои мысли в одном направлении. Дверь соседнего балкона с треском захлопнулась.

Вскоре снова послышался женский голос:

— Зачем ты открыл дверь?!

— Какую дверь? — спросил мужской голос.

— Как какую? Входную!

— С какой стати мне открывать дверь в коридор?

— С той, что захлопнулась дверь на балкон! Ты что, не слышал?!

— Ну, знаешь, ты просто ненормальная…

— Балконная дверь захлопнулась, а на улице ни дуновения ветра!

— И что?

— А то, что ты специально открыл дверь в коридор, чтобы был сквозняк и чтобы дверь на балкон захлопнулась!

— Оставь меня в покое. Что за черт в тебя вселился?!

— Да не в меня, дорогой, а в тебя! — проскрежетал металлический голос.

Кукла еще раз зажмурилась, и дверь соседнего балкона снова хлопнула.

Кукла стояла на балконе, глядя на луну. По ее лицу пробежала улыбка. Кроны деревьев в парке напротив отеля освещал лунный свет и расположенные под деревьями светильники. Казалось, кроны невесомы, и в любой момент могут отделиться от стволов и поплыть по небу, как роскошные зеленые цеппелины. В листве возились и шуршали крупные вороны. Видеть их Кукла не могла, но она знала, что они там.

А мы? Нам, к сожалению, нужно вперед.

Жизнь многих довела до исступленья —

История к концу идет без промедленья.

7

Вернувшись в свои апартаменты, Беба почувствовала неописуемую усталость. Прямо в одежде она рухнула на кровать, успев через открытую балконную дверь заметить сиявшую в небе полную луну, и тут же провалилась в тяжелый сон.

Бебе снилось, что она входит в роскошный зал королевского дворца. Она, по-видимому, была королевой, хотя явилась на прием в ночной рубашке и домашнем халате. Беба была боса и не успела натянуть свой «минимизер» — она это почувствовала сразу, грудь моментально заболела от собственной тяжести. Поэтому она поддерживала ее ладонями. Левой рукой левую грудь, правой — правую. Она вошла в зал в таком виде, напоминая борца сумо, что должно было вызвать у присутствующих еще более глубокое почтение. Перед Бебой простиралась красная ковровая дорожка, вдоль дорожки была выстроена шеренга, мимо которой она должна была проследовать. В конце дорожки, где-то в глубине, находилось возвышение, а на нем стоял красно-золотой королевский трон. Но, к ее изумлению, в шеренгу стояли не люди, придворные и дворяне, — а яйца!

Посмотрев за свой век немало фильмов со сценами из жизни королей, похожими на эту, Беба решила вести себя по отношению к яйцам так же, как к придворным, то есть удостоить их своего королевского внимания, останавливаясь ненадолго перед каждым. И, надо же, как только Беба подходила к очередному яйцу, оно в знак глубокого уважения кланялось, произносило свое имя — Кукушкино яйцо, Ренессансное яйцо, яйцо Лиляны, яйцо Королевича — и любезно открывало перед Бебой свою внутренность. Беба, дивясь, рассматривала устройство и содержимое яйца, а оно перечисляло ей драгоценные материалы, из которых было сделано: золото, платина, рубины, сапфиры, изумруды, жемчуг, бриллианты. Боже, сколько же прекрасных яиц стояло здесь, выстроившись в шеренгу! И все они в высшей степени почтительно кланялись ей, Бебе, а затем грациозно раскрывали перед ней свои утробы! Некоторые яйца были на золотых ножках, иные на подставках, сделанных из других драгоценных материалов, третьи покачивались на золотых тарелочках, четвертые прочно стояли в золотых и серебряных рюмочках, пятые восседали на роскошных миниатюрных престолах, но стоило Бебе остановиться перед любым из них, как яйцо соскальзывало и с престола, и с подставки и делало перед ней глубокий книксен.

Беба себя не помнила от наслаждения. Ей казалось, что зрение ее обострилось, потому что она, к своему удивлению, без напряжения могла рассмотреть мельчайшие детали, словно ее глаза снабжены сильнейшими линзами.