Роддом, или Жизнь женщины. Кадры 38-47 - Татьяна Соломатина Страница 43

В приёмный покой поступило очередное «ябольшенимагу!» – «блатняк» Маргариты Андреевны и, соответственно, Татьяны Георгиевны. Открытие у «ябольшенимагу!» было – кончик пальца. Роды – первые. Потому было решено дать роженице «ябольшенимагу!» медикаментозный сон, а поднятого на волну безумия невменяемого мужа отправить на окраину Одинцова за крайне необходимым его жене медикаментом «Антитеатрализит». Да-да, продаётся только в дежурной аптеке на окраине Одинцова. Уже практически в Лесном городке. Не будет там – вторая точка в Мытищах. Нет в Мытищах – возможно, имеется в Дмитрове. Да, в Дмитрове. Аптека прямо на территории конюшни. Какой? Ну, какая-нибудь конюшня в Дмитрове непременно найдётся. Вот там и аптека. С жизненно важным для вашей супруги «Антитеатрализитом». Без него не возвращайтесь. Записать? Не вопрос. Пишите. Что? Мне самой написать? Да вы что! У меня врачебный почерк. Ни в жизнь не разберёте! Так что вот вам ручка, вот бумажка, пишите сами, чтобы сами же и смогли прочитать. Диктую по слогам. Ан-ти-те-а-тра-ли-зит. Покажите. Правильно! Без него не возвращайтесь. Без «Антитеатрализита» шейка матки вашей дражайшей половины не откроется, и не видать вам вашего наследника как своих ушей без зеркала. Всё. Сел, поехал. Одна нога в Одинцове, другая – в Дмитрове. Что в Мытищах – сам решай, уже взрослый мальчик.

Бедолага, умученный истеричной бабой, унёсся спускать пар по ночной Москве и Подмосковью. Очередная «ябольшенимагу!» безмятежно сопела в кроватке предродовой. А Маргарита Андреевна и Татьяна Георгиевна впервые за долгое время получили возможность поболтать по душам. Вроде и всё время вместе. Но то Танькины роды. То похороны доцента Матвеева. Работа, работа, работа. А между тем Маргошу уже пора было выдавать замуж за её колорадского фермера. Потому что не только он у неё уже был. Но и она к нему слетала. И – снова он. И – опять она. По визе невесты. Колорадский мужик был настроен решительно, потому что без памяти влюбился в Маргариту Андреевну.

Тут надо вернуться больше чем на полгода назад. Туристическую визу гражданке РФ Маргарите Шрамко почему-то не открыли. Причину, по которой визу не открыли, выяснить не удалось. Ей выдали стандартную бумажку, гласившую, что в связи с законом таким-то ей в туристической визе отказано, но она в любой момент времени может обратиться за повторной визой. Она, сжав в зубах своё рачительное эго, подала на визу ещё раз. Но и следующий посольский офицер, больше похожий на банкомат, чем на человека, снова выдал ей такую же стандартную бумажку-отказ. При техподдержке Святогорского Маргоша вступила в переписку с консульским отделом посольства США, но это не помогло. Всё одно что с автоматом по продаже газировки переписываться. Два вида писем. С сиропом. Без сиропа. Шаблоны.

И жених, найденный на порядочном сайте знакомств всё тем же Святогорским, прилетел сам. Хотя видит божехраниамерику, как колорадские фермеры не любят летать хоть куда-нибудь, кроме пределов благословенных США. Нет, конечно же в теории этот славный парень и прежде знал, что на планете существуют и другие континенты и страны. Но это только в теории. На практике ему вполне доставало того, что США покоятся между двух океанов, а что там, за пределами этих океанов… Может, и ничего. Потому что всё врут календари и даже GPS иногда рекомендует срочно повернуть налево прямо посреди Золотых Ворот.

Здесь, в России, невинное великовозрастное дитя североамериканских лесов, полей, рек и, конечно же, горных вершин Колорадо закономерно отловило несколько мощных культурных шоков. Начиная от аэропорта, пробок, подъезда Маргошиного дома, квартирки предполагаемой невесты (которой она, к слову, очень гордилась, потому что, оплакав верного старого пса, отправившегося в путешествие по радуге, сделала наконец ремонт – в полном соответствии со своими, разумеется, вкусами, и бедный парень чуть рассудка не лишился от обилия малинового, золотого и финтифлюшек в интерьере) до многообразия блюд и спиртного на столах нищей России. Так же его несказанно удивило отсутствие на улицах медведей с балалайками и людей в ушанках. Хотя ему, разумеется, приобрели. Не медведя и балалайку. А ушанку и матрёшку. А Святогорский разъяснил, что медведей нынче держат только подпольно, потому что дщерь Петрова Елизавета запретила заводить домашних медведей ещё в 1740 году от Рождества Христова [52]. Но подпольно ещё можно встретить, потому что на Руси реформы зело медленны. Хотя если Джонни хочет ручного медвежонка, то Аркадий может свозить его до подмосковного села Беззубова, там у одного казённого человечка именьице и медведь присутствует, всё честь по чести. Славный американец Джонни не понимал безупречного английского дружищи Святогорского. Потому что Марго повергла мужика в самый что ни на есть экзистенциальный шок.

В первую же ночь он так яростно любил Маргариту – кое-какие рекорды языковой барьер брать не мешает (а Маргоша ещё и шепнула на ухо Татьяне Георгиевне, что «языкового барьера» для славного Ванечки и вовсе не существует), – что уже поутру своей жизни без неё не представлял. Разумеется, великовозрастная Маргошина дочурка Светка [53]была предусмотрительно выселена к подружке. И первое, что пронзило саму Марго точно в сердце куда прицельней любого амура, – то, что абсолютно голый Джонни, прекрасный, сильный обнажённый мужик, варил кофе. Сам варил кофе. Маргарите Андреевне впервые в жизни мужчина варил кофе. Матерясь по-своему на московскую газовую плиту. И после того, как они выпили этот кофе, Маргоша продемонстрировала Джонни, что коль скоро русская женщина тебе благодарна, то и для неё никакого «языкового барьера» не существует. Когда к полудню приехал Святогорский со своим спасительным английским, то первые несколько минут недоумевающе взирал на далеко не юную парочку, которая перехихикивалась, перемигивалась и пунцовела покруче любых подростков. Но Аркадий Петрович мужик умный. И потому понял, что тут переводчик уже ни к чему. Несмотря на то, что Джонни по-русски не знал ни слова, а Маргоша по-английски знала к тому моменту «май нэйм из Марго» и «Ландан – зе кэпитал оф Грэт Британ». Чем это могло помочь укреплению взаимопонимания между гражданкой Российской Федерации и гражданином Соединённых Штатов Америки, было непонятно. А вот то, что взаимопонимание между Марго и Джонни уже прочнее некуда, – и понимать не надо было. Так что весь первый день влюблённые, благополучно пересекшие языковой барьер безо всяких слов, слонялись по Москве, взявшись за руки. И Джонни так ни разу и не достал заблаговременно приобретенные им разговорники и путеводители. Ну и очень хорошо. Потому что в рюкзаке у Джонни были глупые разговорники, а путеводители – и вовсе по Saint Petersburg. И завидев собор Василия Блаженного, Джонни восторженно выдохнул: