Человек не отсюда - Даниил Гранин Страница 43

«Четвертая часть окруженных в Сталинграде военнослужащих 6-й немецкой армии были наши соотечественники».

Пока архивы Министерства обороны и прочих наших заповедников не рассекречены, недоступны, пока под видом важнейших разведданных и тому подобной ветхости секретны, истории Великой Отечественной войны быть не может, и мы не знаем, что это было, — победа, освобождение или истребление народа.

Виктор Правдюк — петербургский кинорежиссер-кинодокументалист, автор многосерийного проекта «Вторая мировая война день за днем».

Хотя, по общему мнению, он был гений, избрали его в нашу Академию наук после того, как он стал членом Академий наук — американской, французской, английской. Пророков в своем отечестве нет, гениев тем более. Им, там, за границей, наш гений виднее. Речь идет о Владимире Игоревиче Арнольде. О том, что он был за человек, мне известно не так много. Хотя мы переписывались. Математик. Последние годы жил во Франции. И все резче выступал о недостатке математического образования. И во Франции, и в США едко высмеивал математическую безграмотность среди европейских студентов. Если бы только математическую. Он писал мне, что во Франции 20 процентов новобранцев полностью неграмотные (2000 год). Огорчала его и наша отечественная дремучесть. Не у солдат, а у ученых. Он прислал мне свою статью: «Что такое математическая физика», писал для журнала «Успехи математических наук». Казалось бы… Журнал считается вполне респектабельным. Арнольд — академик, лауреат и прочее, а получает отказ. Статью отклоняют по двум причинам:

1 — «Статья выражает мнение автора». Спрашивается, а чье мнение должен выражать автор?

2 — «В журнале „Успехи математических наук“ нужно писать об успехах, а не о недостатках»!!!

Видимо, о недостатках должен писать специальный журнал.

Его считали фрондером, даже во Франции он был фрондером, объяснял французским студентам, что они недоучки. Фрондер — слово французского происхождения, но в любых науках ученый — фрондер, недовольный существующими работами, явление необходимое.

У В. И. Арнольда были свои особенности. Обычно он писал свои работы начисто, без черновиков, примерно как Моцарт.

Интересно, какие для него были в мировой математике великие: Ньютон — Эйлер — Гаусс — Пуанкаре — Колмогоров. Я обрадовался такому списку — все-таки из пяти двое наших. Владимиру Арнольду приписывают немало — создатель математического языка, создатель теории катастроф, отец современной вещественной алгебраической геометрии. В каждой области, в какой он работал, он становился классиком. Я не специалист, совсем не специалист, я могу только ссылаться на чужие мнения, но хочется отдать должное человеку, который на родине вполне заслужил памятника.

Однажды его пригласили на слушания в Государственную думу. В своей речи он наговорил немало огорчительного: «Россия сократила свои расходы на науку за десять лет в десять раз. Уровень подготовки школьников опустился ниже уровня церковно-приходских училищ, что были у нас до революции».

Складывается впечатление, что это — «План подготовки рабов, обслуживающих господствующих хозяев, этих рабов учат разве что основам языка хозяев, чтобы они могли понимать приказы».

1985-й

Мне позвонили из Москвы. Помню, что это была Екатерина Гениева. Попросила приехать, встретиться с Джорджем Соросом, американским миллиардером.

Это оказался невысокий, подтянутый человек средних лет, средне одетый, в очках, средней внешности. Никаких признаков миллиардера. Мы сели втроем, кажется, в ресторане гостиницы «Москва». Катя Гениева переводила. Я ее не знал. Был по-советски насторожен — американский капиталист, вербовать будет? Почему именно меня? Оказалось, Сорос хочет создать в России на свои деньги Фонды помощи культуре — театрам, издательствам, музыке, библиотекам, музеям и т. п. Особенно для провинции, русской глубинки. Не войду ли я в правление? Соблазн рискнуть был велик. Взвешивать опасения и искушения я не хотел. Где наша не пропадала. Я согласился. Перед этим мы организовали «Общество милосердия» в Питере. Благотворительное. Оно успешно поработало года два, пока не рухнуло под развалинами кризиса. Об этом я когда-то написал, не хочу повторяться. Но кроме досады осталось и убеждение, что милосердие, помощь людям придает смысл нашей жизни.

Они сказали, кто еще войдет в правление — Аузан, Рогинский, Салтыков, Раушенбах, Алексеева, Бакланов, несколько прибалтов, кто-то из Сибири. Страна еще была в полном составе.

Питеру решено было иметь отделение Фонда. Специальное помещение, небольшой штат, правление. Фонду дали название «Культурные инициативы». И мы немедленно принялись за работу.

Центральное правление Фонда занималось выдачей грантов. Кому? Режиссерам, художникам, ученым-гуманитариям, музыковедам, историкам… Длинный список специальностей все время пополнялся — этнографы, археологи, краеведы, музейщики.

Гуманитарные науки бедствовали. Естественные тоже. Молодые специалисты не могли осуществлять свои проекты, помыкаются год-другой и уходят в торговлю, в издательства, становятся монтерами, малярами, жить-то надо. Уезжают за границу. Гранты, те, что выдавал Фонд, смогли хоть как-то остановить процесс разрушения нашей культуры.

Фонд соблюдал несколько принципов, предложенных Соросом. Не требовать отчета о результатах, о потраченных деньгах. Благотворительность была основана на полном доверии. И заявки мы не проверяли. Судили на глазок, у каждого из членов правления был круг сведений о просителях, о их возможностях, мнение свое о необходимости поддержки. Как ни удивительно, эта высокая степень доверия, уважения оправдала себя.

Так мы проработали лет семь, с перерывами, и в 1995 году Фонд был преобразован в «Открытое общество» примерно с той же программой. До самого конца существования Фонда я был членом правления. Работа доставляла мне все больше удовлетворения. Тем более что кризис культуры в стране угрожающе возрастал.

Было создано, кажется, 30–50 отделений Фонда в регионах.

История Фонда, к сожалению, не написана, хотя роль его в сохранении памятников, музеев, театров, в издании литературы, учебников достаточно значительна.

В 2004 году Фонд вынужден был закрыться. Сорос заявил, что он уходит из России. Была организована травля его, называли его агентом ЦРУ, его деньги специально выделенными США для антирусской деятельности.

Всего Сорос потратил на помощь нашей культуре, поддержку ученых, художников один миллиард долларов. Решала не сумма, а то, в какой критический момент она появилась.

* * *

Теперь оказалось, что Троцкий и Ленин были друзья, что Зиновьев вместе с Лениным скрывался в Разливе в шалаше, что против Хрущева был заговор, что против Ельцина был заговор.

* * *

Оказывается, Жданов играл на баяне и поэтому считал для себя возможным поучать Шостаковича. Считался он еще и литературным критиком. Ворошилов занимался художниками и сам не отказывал себе в живописи. Сталин ходил лично в оперу и в театр. В кино они ходили все вместе.