Елка. Из школы с любовью, или Дневник учительницы - Ольга Камаева Страница 43

— Хорошо, тогда швей немного подучить и — к операционному столу, — парировала Танюша.

— Не передергивайте. Вы же сами знаете, что пединституты ничего не дают.

Мне показалось, что на пару секунд Танюша потеряла дар речи.

— Может, их вообще позакрывать? — спросила она строго, словно у ученика, сказавшего глупость и уже от одного ее тона обязанного об этом догадаться и исправиться.

Дрын не исправился, но и поперек не пошел.

— Опять передергиваете… — обиделся он.

— А почему бы и нет? — влезла в разговор Лиля. Догадываться было не в ее характере. — Что за них держаться? Может, Татьяна Павловна, в ваше время пединституты что-то и давали, но сейчас там одна теоретическая трескотня. Вот тебе лично институт что дал? — неожиданно насела она на меня.

Ответить я не успела, да и, честно сказать, не сообразила, что.

— Значит, обучение нужно сделать качественнее, но не подменять его курсом молодого бойца, — не уступала Танюша.

— Опять реформы, модернизация… — поморщился физрук, ободренный Лилиной поддержкой.

— Во-первых, обучение приблизить к практике, — в отличие от меня, Танюша всегда знала, что ответить. — У нас же парадокс получается: педагогике учат те, кто сам в школе никогда не работал! Вы можете представить, чтобы будущих хирургов учил человек, который операционную только в кино видел?

— Правильно! Проработал десять лет в школе — можешь идти в институт. А если на собственной шкуре ничего не испытал, значит, и сказать тебе нечего. И нечего словоблудием заниматься! — обрадованно подхватила я.

— Во-вторых, учебу сделать интересной, — продолжила Танюша. — Ко мне девочки на практику приходили, я у них лекции посмотрела. Сплошная, извините, нудятина. И учебники по педагогике откроешь — умных слов много, а толку мало.

Сразу вспомнились наши педсоветы. То же самое. Я сначала даже честно пыталась слушать. Но все слова ученые-преученые, а через полчаса спроси, о чем человек говорил, — не вспомнишь. Да его самого спроси — тот же результат. Наверное, многим кажется, что если они будут говорить просто, то все посчитают их дураками. Странно получается: хотят казаться умными, а поступают глупо.

— В-третьих, студентов принимать меньше, а отсев вести жестче. Ведь до смешного доходит: девочка читать-писать толком не умеет, а идет в учителя.

— Потому что на юриста или экономиста у папки с мамкой денежек не хватило, — вставила Лиля.

— Да, — согласилась Танюша, — но школе-то такая зачем нужна? Чему она научит, если сама Австрию с Австралией путает?

Я иногда думаю: и почему Танюша не в министерстве? Голова светлая и мысли светлые.

А Розу жалко. Но ее можно понять: трудно работать, когда тобой открыто помыкают. Я бы не смогла.

19 марта

Называется, за что боролись — на то и напоролись.

С Климовой сегодня случилась истерика, пришлось отправить в медпункт. На перемене кто-то засунул ей в сумку двух кукол. Длинноногих, типа Кена и Барби. Она их вытащила — у одной в известном месте гвоздь, а у другой — от этого самого гвоздя дыра.

Мерзость. А как виновных накажешь? Я не про тех, кто кукол подложил, их найти несложно. Но я и не искала. Потому что все виноваты. Пакостники — унизили. Родители — не оградили. Сова — не настояла. Я — не уговорила.

— Родаки Светку замордовали, каждый день ревет.

Яковлева знает, они в одном доме живут. Да, родители там непробиваемые. Приличная семья, а тут такой конфуз. Пока не отомстят ей за свое унижение, не успокоятся. Боюсь только, что, когда успокоятся, им Света начнет мстить.

А на домашнее обучение я ее теперь обязательно переведу. Что бы там родители ни говорили.

24 марта

Сережа решил поступать на экономический. Говорит, деньги надо уметь контролировать, иначе всю жизнь будешь работать на чужой карман, а уже пора квартирой обзаводиться, хозяйством обрастать… Вспомнил, что Иринка в риелторах:

— Надо ее попросить, пусть варианты присматривает.

А сам все так хитренько на меня поглядывал. И я молчала, будто ничего не понимаю. Ну не признаваться же ему, в самом деле, что я уже и обои в гостиную выбрала, и кухонный гарнитур!

Насчет образования он, конечно, прав. Я вот Ирку сколько раз уговаривала: поступай, учись, карьеру сделаешь. А она все отмахивалась:

— Слышала мудрость: многие знания — многие печали? И зачем они мне? Ты от своей образованности много имеешь? Два рубля и три копейки. Ах да, еще кучу проблем! А моя работа и кормит сладко, и лишних корочек не требует. У риелторов, знаешь ли, свои университеты…

Никаких страшных секретов она не раскрывала, но не однажды повторяла:

— Если вдруг решите продавать или меняться — запомни: только через меня. Вы ведь с мамой интеллигентки, — добавляла она с легкой язвицой.

Я подсмеивалась:

— А то что? Без штанов останемся? Жалко, у меня их аж три пары: серые, белые и синие — помнишь, летом вместе покупали? Хорошенькие такие, со стразиками.

Ирка обижалась:

— Шути-шути… Штаны — единственное, что у вас останется.

Как любой профессионал она жаждала осознания важности и ответственности своей работы. Но операции с недвижимостью нам с мамой в ближайшие лет двести не грозили, и разговор быстро переключался на менее драматичные темы, нежели бездомная жизнь в синих штанах, пусть даже и со стразами.

Одно плохо: свободного времени у Сережи из-за этих вечных командировок и так мало, а будет еще меньше.

Эгоистка ты, Ленка. Думаешь только о себе.

Неправда. Я думаю о нас.

P.S. А обои на самом деле хороши. Оливковые, в узкую, цвета молочного шоколада, чуть заметную полоску — а-а-а!!! Как я их хочу!

И паркет — теплый, обязательно шероховатый, чтобы босиком… И шторы — обязательно римские. И обязательно — тоже цвета шоколада. Только темного. Чтобы все вокруг — и красиво, и вкусно.

Неужели так на самом деле будет?!

P.P.S. Поймала себя на мысли, что все хорошее и радостное в последнее время связано исключительно с Сережей.

И — самое удивительное! — я этой зависимости не боюсь!

26 марта

Достали эти тесты! Если так и дальше пойдет, то скоро по ним не только оценивать, но и объяснять придется! Раньше говорили «подготовить» к экзамену, а теперь — «натаскать». Словно речь о собачьих рефлексах.

В конце концов решила выяснить, откуда у этой заразы ноги растут. Кое-что нашла в институтских лекциях, а сегодня специально сходила в школьную библиотеку, поискала в Интернете.

Оказывается, первые тесты появились еще в конце XIX века. Одно существенное «но»: выполняли их не коллективно, а в одиночку и безо всяких подсказок. Потом чуть доработали, и в начале XX века появился знаменитый тест на IQ. Тесты мгновенно стали популярными — кому же не хочется здесь и сейчас, при свидетелях, доказать, что он умен или даже гениален?!