Выбор всей жизни - Юрий Корчевский Страница 42

Адвокат был уже в курсе дела, и Николай лишь уточнил детали сделки. Свою работу нанятый шведский оценщик сделает до вступления Николая в права наследования, но сама продажа недвижимости раньше срока осуществиться не может.

Адвокат протянул Николаю договор:

– Внимательно прочитайте и подпишите на каждой странице.

Договор Николай прочитал дважды. Написано было чётко, без непонятных слов – и никаких мелких сносок внизу текста. Конечно, процент за работу велик, но зато Николаю не придётся самому ехать в Швецию. Страна хоть и член Евросоюза, но законы и деньги у неё свои, да и языка он не знает. Лучше уж пусть этим займётся сведущий человек.

Николай подписал бумаги, и адвокат протянул ему визитную карточку:

– Мой служебный и мобильный телефоны. Как только нам станет что-то известно по делу, я вас извещу.

– Простите, я не могу оставить вам аванс – я не рассчитывал на такие суммы.

– О, не тревожьтесь! Сначала вам надо официально вступить в права наследования. А после продажи мы предъявим вам все документы о сделке, и свой процент вычтем. Пока у вас есть время, лучше откройте счёт в солидном банке в Москве.

– За совет спасибо.

За деловыми переговорами день пролетел, как один час, незаметно. По совету адвоката Николай направился в офис солидного банка, имеющего филиалы за границей и даже в шведской столице – Стокгольме, и открыл там счёт.

Когда Николай вышел из банка, на улице уже было темно. Он отправился на вокзал и купил билет. До отхода поезда было ещё два часа, и он успел посетить кафе и сытно поесть – ведь за хлопотами весь день был голоден. Зато в поезде, едва улёгшись на полку, уснул крепким сном.

Дома уже никого не было. Надя ушла на работу, сын убежал в университет. Николай отзвонился Наде:

– Коленька, здравствуй, – обрадовалась она. – Я сейчас занята, у меня урок.

– Я вернулся, уже дома. Целую и жду, – протараторил он.

Он заглянул в холодильник – пустовато. Пошёл в магазин, накупил всяких деликатесов и вкусностей, а к возвращению Нади и Лёшки приготовил салат из креветок. Нарезал ананас, сырокопчёную колбасу, открыл бутылку хорошего вина и сервировал стол. И сам переоделся, надел белую рубашку с галстуком.

Первым заявился Лёшка. Увидев Николая при параде, хлопочущего у накрытого стола, он наморщил лоб от удивления и застыл изваянием:

– А какой сегодня день? И по какой причине такой стол? Что-то я не могу припомнить повода…

– Потом узнаешь. А пока мой руки, подождём Надю.

А вот она, войдя в комнату, не удивилась, вероятно, ожидала нечто подобное. На столе не хватало цветов, но и покупать их по морозу Николай не решился. По тому, как радостно заблестели у жены глаза, Николай понял, что со столом он угодил.

Они уселись, Николай разлил по фужерам мартини и сказал короткий тост:

– Ну, за успех, мои дорогие!

Николай с Лёшей выпили, Надя лишь пригубила.

– Неплохое вино, – заметила она.

– Да вы хоть скажите, какой повод? – Алексей недоумённо переводил глаза с отца на Надежду. – Чего молчите? Пап, ты на повышение пошёл?

– С чего бы? Я только послезавтра на работу выхожу. А тем, кто на больничном листе столько просидел, повышений не дают.

– Может, у вас годовщина свадьбы? – не унимался Лёшка. – А то нехорошо получается. Я не в курсе, не поздравил…

– Лёш, не суетись, – остановил сына Николай. – Всё узнаешь в своё время, сюрприз будет.

– Да ну вас, вечно какие-то секреты! А кто салат делал?

– Я.

– О! А почему-то вкусный.

– Ты что, считаешь, что я салат сделать не могу? Тогда добавки не дам!

Лёшка сунул в рот сразу два куска колбасы, едва прожевал:

– Класс!

– Еврейская кошерная, – в тон ему отозвался Николай.

– А разве у нас в семье есть евреи? – Лёшка так и застыл с набитым ртом.

– Не было никогда, однако колбаса вкусная, ешь.

Потом и Надя сказала тост за Николая – короткий, но проникновенный, с чувством.

Лёшка наелся и встал из-за стола.

– Каждый день бы такой ужин! Вкуснятина!

– Не обещаю.

– Я пойду к Аксинье.

– Только постарайся вернуться не поздно. И на приключения не нарывайся.

– Да понял уже, па! Что вы все с нравоучениями? – Лёшка оделся и ушёл.

Надя положила свою руку на ладонь Николая:

– Как съездил?

– Наследство мне отвалилось от тётки. В Швеции она жила, там и похоронена. Счёт у неё в банке, дом в Стокгольме…

– Это в Финляндии?

– Столица Швеции. Только в права наследования я могу вступить через полгода.

– У, долго!

– Мне теперь работать надо за троих.

– Почему?

– Ты скоро в декрет уйдёшь, Лёшке помогать надо… А ещё…

Николай помолчал:

– Процент заплатить надо шведскому нотариусу.

– Фи!

– Четыреста тысяч.

– Сколько?!

– Ты не ослышалась.

– Почему так много?

– Догадайся с трёх раз.

– Наследство большое!

– Угадала.

– Сколько? Говори, не томи.

– Цыплят по осени считают. Я пока претендент, и то пятой очереди.

– Впереди ещё наследники есть? – Надя встревожилась. – Четверо?

– Никого. Просто я не совсем уж близкий родственник. Почему тётка написала на меня завещание, не пойму.

– А, ладно! Жили без наследства, полгода ещё подождём.

– Умница ты моя!

Николай обнял жену, погладил по округлившемуся животу:

– Как он?

– Толкается.

– Иди отдыхай, устала, наверное, со своими балбесами.

– Есть немного. Ноги к концу дня отекают.

Николай и сам устал за поездку. В своей профессии он был на высоте, а приехал в Москву – и оказалось, что есть иная область жизни и деятельности человеческой и в ней всё непонятно, всё внове. На какие фразы обратить внимание в документах, как понять, нет ли в договорах подвоха? В тех же банках, автосалонах подводные камни обычно внизу, да мелким шрифтом, и внимание на них обращают не всегда. Опростоволоситься не хотелось, а знаний и подобного опыта у Николая не было. Многие ли могут похвастаться, что получали наследство из-за границы? У себя на родине – да, получали. Это были дачи, дома, квартиры и машины умерших родителей или других родственников. Нередко из-за них разгорались страсти и обиды – даже родственные войны порой. А тут – завещание из-за границы, и единственный наследник – он, делить наследство не с кем. Конечно, захапать всё себе он не собирался. Лёшке с Аксиньей помочь, часть в Фонд милосердия, для больных детей – да мало ли ещё какие нужды. Только сейчас делить неполученное ещё наследство, пусть и мысленно, – всё равно что делить шкуру неубитого медведя.