Я была до тебя - Катрин Панколь Страница 42

«Тема: любовь.

Я знаю про твою любовь. Я ее отмечаю, но она меня пугает. Мне никак не удается завладеть ею, сделать ее своей, убедить себя, что она — моя и существует для меня.

Я люблю любовь на расстоянии. Мне нравится, когда о ней рассказывают, когда я вижу про нее кино, читаю в книгах. Мне нравится, когда о ней поют песни. Но у меня никак не получается сделать любовь своей, выразить ее и передать другому человеку.

Я неспособна любить. Хотя умираю от желания научиться.

Я всегда отступаю перед слишком большой любовью. Она меня пугает.

А ты слишком торопишься.

Ты стираешь расстояние, ожидание и неуверенность, благодаря которым создается пустое пространство, неопределенность. Белая дыра, полная надежды. Или черная дыра.

Это загадочное, раскаленное добела пустое пространство, благодаря которому в теле и в сердце зажигается тысяча огоньков, а тебя внезапно пронзает ощущение тайны и встает неразрешимый вопрос: вдруг он меня разлюбит. Эта опасность всюду сует свой нос и заставляет во всем сомневаться. И тогда ты понимаешь, что дороже этого человека у тебя нет ничего на свете, ты готова в море броситься, лишь бы его не потерять.

Черные дыры и белые дыры.

Тогда вдруг возникает желание — безумное, испепеляющее. Оно ухает в открывшуюся брешь и заполняет ее своим неистовым жаром.

Желание необходимо держать в руках. Им надо управлять.

Что происходит в начале каждой истории любви? Почему желание жжет, словно горячие угли? Потому что перед тобой — незнакомец, дикая прерия, незнаемая земля, которую надо исследовать. Огромное пространство. Если подойти к любви слишком близко, как это происходит в повседневности, когда ты отдаешь и получаешь поцелуи по поводу и без повода, то дикая прерия из вестерна исчезает, уступая место садику, огороженному четырьмя жердями. Мы все знаем про другого, знаем, что он скажет в следующую минуту, куда положит руку, к чему прикоснется губами, и мы соглашаемся любить его, не опасаясь потерять. Сердце перестает стучать и уменьшается. И желание уходит прочь. Куда угодно, к кому угодно, к первому встречному, который снова кажется огромным и загадочным — то ли по твоей глупости, то ли из-за своей хитрости.

Я должна восстановить вокруг тебя желание. Вернуть ревность и легкость. Перед нами сегодня — сожженная земля. Все в ней черно, все давит, потому что, вопреки твоим словам, твоя любовь очень тяжела, она меня душит. У меня совсем не остается места для своих желаний. Для того, чтобы мечтать о тебе, воображать тебя, ждать тебя.

Почему мы такие разные? Из каких сказок мы вышли, если наша манера любить так не похожа одна на другую?

Люди не пишут историю любви с чистого листа, иначе все на свете любили бы одинаково. Вот что мне надо понять. И тебе тоже.

А пока давай научимся уважать чужое чувство ритма и скорости.

Подождем, пока мы не сблизимся настолько, что однажды на самом деле сумеем друг друга полюбить…»

Я перечитала свое письмо раз и два. Вокруг дома гулял ветер, хлопая плохо пригнанными ставнями. Он завывал в печной трубе, задувал ледяным дыханием. Я села на корточки возле печки, подложила в огонь еще полено. Поднимаясь, заметила пакет из аптеки с косметикой и часами. Взяла его, разложила на столе банки и тюбики. Выстроила в линейку, а потом один за другим побросала в помойное ведро.

А часы? Я вроде все вытряхнула из пакета…

Где же часы? Я оставила их на столике в кафе.

Яростный ветер накрыл меня, словно белой скатертью. В голове зазвонил колокол.

Я вернулась на десять лет назад.

Был человек — такой же, как ты. И браслет — золотой, как эти часы. Его я тоже оставила на столе в ресторане. Слишком много подарков, слишком много любви, слишком много внимания. Я задыхалась и слепла, делалась злой, по-детски капризной и враждебной. Я отбивалась, выпуская когти. Я не желала такого количества любви. Он ошибался — я того не стоила.

Нет, это была не я. Это была другая. Я помотала головой.

Как же, не ты, воскликнул внутри меня извечный враг. Ты вспомни, вспомни как следует.

Да нет же, это была другая, «она». Я ее терпеть не могу. Идиотка. Развязная, эгоистичная, глупая. А главное — злобная.

Ну, тогда вспомни про него. Вспоминай, вспоминай. И ты поймешь, что тебе не дано любить. Что никакой любви не существует. Это — химера. Сказочка, которую рассказывают друг другу, чтобы заполнить пустоту жизни.