Выбор, или Герой не нашего времени - Серж Середа Страница 42

Ирина расхохоталась. Потом подсев к нему, дружески положила свою руку ему на плечо.

– Павлуха, надеюсь, ты оценил те достоинства мускулатуры моего супруга, которые выше пояса?

– И ниже тоже. До золотой середины пока не добрался, – рассмеялся Павел.

– А если в частности…

– Ирина Борисовна, у меня определённая схема массажа, который я делаю Владимиру Андреевичу. Плечевые суставы и мышцы спины я разогреваю, стоя на полу. А с позвоночником я работаю, сидя верхом на ягодицах Владимира Андреевича. Я не мог не оценить, хотя бы как хирург, что ягодичные мышцы у него, как камень, просто люкс! Я тоже хотел бы иметь такую фигуру.

– Павел, ты молодой парень. Что тебе мешает? Ходи к Володе в секцию, и через некоторое время у тебя тоже будет атлетическая фигура. И ещё вдобавок он тебя научит приёмам самообороны. А тебе, мужчине, это всегда может пригодиться в жизни.

– Вот это мне точно скоро понадобится, против…

– Кого?

– Собственного папаши.

– Он знает об этом и тебя преследует?

– Да. Как случится у него очередной «сдвиг мозгов», так и орёт на меня самыми последними словами, мол, пидор, как он это вынесет… и так далее.

– А мама как? Она знает?

– Мама нормально. И дедушка, и бабушка – все на моей стороне. Говорят, что это мой выбор, и мне самому решать, как жить дальше. И потом, никак не пойму, почему мой батя всё сводит к сексу. Почему я не могу просто любить человека, который мне нравится, независимо от его пола.

– Паша, я, честно говоря, не очень-то шокирована. Я всё это понимаю. Если от меня нужна будет какая-нибудь помощь, то ты не стесняйся.

– А Владимир Андреевич как? Если он узнает, не пошлёт меня на три буквы?

– Нет, конечно. Он очень интеллигентный человек, чтобы не понять запросы сегодняшней жизни. И к тому же он очень современный человек. Но ты ему сам не говори пока ничего. А то вдруг он попросит тебя ещё что-нибудь помассировать ниже пояса… золотую середину, например, – расхохоталась Ирина.

– Ирина Борисовна, я бы с удовольствием, – рассмеялся Павел.

– Насмеялись мы с тобой, у меня даже живот заболел. Но один совет я должна тебе дать. То, что я сейчас так на это отреагировала, не значит, что всё так просто. При других обстоятельствах такая откровенность с твоей стороны может принести тебе большие неприятности. Будь осторожен, потому что мы живём в гомофобном обществе. А у нас с тобой впереди ещё защита твоей диссертации, и многое другое нам предстоит.

– Да, я знаю, Ирина Борисовна. В собственной семье мы такого жлоба уже имеем. Мой отец родился и вырос в деревне Псковской области. А мамины предки коренные ленинградцы и петербуржцы, к тому же они все дворяне.

– Ну, это лишний раз говорит о том, что твой отец воспитан на патриархальных устоях. Поэтому с ним просто не надо вступать в полемику и, тем более, информировать о своих пристрастиях. И конечно, не забывай о главном, всё же он твой отец. Не злись на него.

– Спасибо вам, Ирина Борисовна! Я, честно говоря, почему-то думал, что вы меня тоже поймёте, поэтому я и решился сказать всё. Я очень к вам привязался и хочу, чтобы между нами было полная откровенность.

– Я думаю, Павел, что сегодня между нами открылась новая страница не только в нашем профессиональном сотрудничестве, но ты получил самый высокий статус в твоих отношениях с моей семьёй.

Спустя некоторое время Ирина прогулялась с Павлом по городу, и он проводил её до ближайшей станции метро.

Уже когда Ирина ехала в метро, вспомнив некоторые нюансы их беседы, она улыбнулась. Надо же, собственный муж её ассистенту нравится как мужчина. Конечно, сегодня такие прямые откровения Павла в вопросах приоритетов в сексуальной жизни не могли её не удивить.

Но её, пожалуй, больше удивил именно факт его откровения с ней, нежели его сексуальные предпочтения. Она поняла, что Павел принципиально честнейший парень, что в этом мире бывает довольно редко. И в работе, и в жизни на него можно всегда положиться.

* * *

– Привет, я здесь, – услышав эти слова, Ирина сначала вздрогнула, так как не ожидала, что кто-то её сразу подхватит под руку на выходе со станции метро.

– Ты как догадался прийти?

– Чутьё собачки мне подсказало, что моя жена вот-вот выйдет из подземки. Учитывая, что и время уже…

– Ну, сейчас-то ещё видно, Володя.

– Ты не очень устала? Хочешь, прогуляемся до дома.

– Я согласна. Чай пила с Павлом на работе.

– Ты спросила у него, сколько мы ему должны?

– Он сказал, Володя, что мы ему ничего не должны.

– Как так?

– Вот так. Он это делал не как работу, а в удовольствие себе. И готов дальше тебе позвонки править и всё остальное.

– Ириша, я не понял, ты, как всегда, любишь стебаться и всё слова какие-то говоришь, смысл которых мало мне понятен.

– Вовка, – рассмеялась Ирина, – я говорю то, что есть. И ягодицы, оказывается, у тебя каменные, высшего сорта! Даже я не заметила это за всё то время, что мы вместе.

– Так Пашка верхом сидит на них, когда занимается с позвоночником.

– В общем, так, Владимир Андреевич. Если без шуток, то мой ассистент влюбился в моего мужа.

– Да иди ты… это на полном серьёзе?

– На полном серьёзе, Вовка.

– Он кто – гомосек?

– Вовка, откуда ты набрался таких оскорбительных слов? Сейчас принято говорить – гей.

– Ох, ни хрена себе! Полный обалдемон!

– Ты что, хочешь сказать, что это что-то меняет?

– Да нет… просто.

– Вовка, ты мне просто скажи. Тебе понравилось то, что он делал с твоей спиной, шеей, ногами?

– Конечно, понравилось. У него сказочные руки, и он профессионал. Так бы лежал всю жизнь под его руками.

– Ну и лежи дальше, если тебе хорошо. Все остальные вопросы сняты. У меня к тебе просьба, ты можешь потренировать Павла карате и джиу-джитсу?

– Конечно, могу. Нет вопросов. Я позвоню ему, и мы договоримся.

– Ну, вот и всё – договорились. Вы оба друг другу полезны и нужны. Только ты его не приватизируй, Вовка, как это иногда у тебя получается.

– Ты о чём, Ириша?

– Хочу с тобой ещё одну тему обсудить. Насчёт Лёши поговорить.

– Давай, я тебя слушаю внимательно.

– Володя, как ты мыслишь дальнейшую судьбу Алёши?

– В каком смысле?

– Я думаю, что ты догадываешься.

– Так приблизительно, но я думаю, что это зависит от него самого.

– Я так не думаю, Володя.