ТалисМальчик - Диана Ибрагимова Страница 42

Аля вдохнула полной грудью. После того, как она чуть не задохнулась чем-то жгучим, периодически проверяла объём лёгких – работают ли они?

Воздух здесь действительно особенный и совсем не такой, как дома. Казалось бы, степь Приазовская, но окрестности города − в дубовых рощах, садах и виноградниках. Здесь не только лечебные грязи, но и целебный степной воздух, разнотравьем воспитанный.

Тут черешня разных сортов растёт – жаль, Аля уже не застала колонскую клубнику и черешню. На ракушечнике, на горячем приморском песке вызревают невозможно сладкие овощи и фрукты. И на рынке раньше разная цена была у колонского продукта и обычного. Виноград, помидоры… М-м-м…

Помидоры – это вообще разговор особый. Когда-то бердянские томаты ящиками везли в Москву, по крайней мере, Алина семья и их знакомые. Столичные гурманы до сих пор помнят великолепный вкус колонского помидора. Бабушка всегда консервировала несчётное количество бутылей, а потом за несколько заходов переправляла их в Москву. Но Алевтине больше нравились свежие, живые томаты – некрупные, но сочные и сладкие. Очень сладкие. У папы ещё в юности появилась поговорка: жизнь должна быть яркая, сочная и сладкая, как помидор. Не все москвичи его понимали, только те, что пробовали колонское чудо. Остальные думали: при чём здесь томаты и сладость? Зато бердянцы кивали, улыбаясь: они-то знали.

Но с колонскими помидорами Алевтина тоже пролетела. На рынке полно красных и розовых, больших и не очень, но самых обычных томатов. Картонок с надписью «колонские», как десять лет назад, уже не было. Продавщица, у которой Аля брала овощи, объяснила, что все помидоры сладкие и хорошие, хотя и не из Колонии – она одна с таким объёмом поставок не справляется.

Оказывается, до неузнаваемости изменился не только Денис Мур, но и городок. Нынешний Бердянск воспринимался Алевтиной как нечто новое – она так и не ощутила родства с городом детства. Может, только люди связывали её с этим местом? Аля хорошо помнила город, но не чувствовала его. Совсем. Однако Бердянск стал красивее. Намного. Раньше его главным украшением было море и набережная с беседкой. А теперь добавилось множество забавных памятников, рассредоточенных по всему городу.

Вон, на набережной площади установили памятник Бычку-Кормильцу. Эта промысловая рыбка спасала бердянцев в нелёгкие времена. И в тридцатые годы прошлого века, в тот самый хорошо пропиаренный голодомор, жители города выжили благодаря не знавшему о голоде бычку (Аля вспомнила мини-лекцию хозяйской дочки). Теперь у бронзовой рыбки обязан сфотографироваться каждый отдыхающий. А детишек обычно садят на хвост бычка, который словно специально для этого приспособлен.

И москвичи всё-таки любят Бердянск. Алевтина это ещё в детстве уяснила. Определённая прослойка столичных жителей летом хотя бы на недельку-другую перемещалась на юг, и Бердянск казался наиболее доступным и удобным местом. В этом году здесь тоже много москвичей, тех, кто традиционно не доехал до более дорогого Крыма, и думает, что в Турции хуже, чем на Азовье. Хотя кризис, конечно, проредил пляжные ряды, и жилья свободного довольно много.

Колокола собора снова мелодично напомнили о себе. Дашка, ещё давая благословение на поездку, внушала:

− В общем, так. Езжай, посмотри на него, попробуй, если приглянется, и пойми, наконец, что лучше твоего Лёшки не бывает. Успокоишься, потом ещё и обвенчаешься с мужем.

Теперь снова напомнила Але о венчании, уловив колокольный перезвон по телефону.

− Обвенчаться?

− Да. Лёшка уже уши прожужжал, что вам венчаться надо.

− Ну, может, и правда пора обвенчаться, − медленно произнесла Алевтина, пробуя слова на вкус и вес.

− Ну, теперь я за тебя почти спокойна! – выдохнула в трубку Дашка.

− В каком смысле?

− В смысле твоего настроения. Я ведь вначале испугалась сильно: вдруг ты с собой что сделаешь?

− Да брось ты! Невелика пицца, чтоб из-за него топиться!

− Вот именно. Но я всё равно испугалась. Папе сказать? Лёшке? Так ты мне не простишь потом. Узнавала, как быстрее доехать: самолётом сначала, а потом автобусом.

− Ты это серьёзно?

− Да. Хотела всё бросить и приехать, билет уже забронировала. А потом ты рассказала, что сумку на пляж купила, парео новое. Я подумала, вряд ли человек, который хочет покончить с собой, станет себе вещи старательно так выбирать. Ты что хмыкаешь? – Даша прервала сама себя. – Смеёшься, что ли?

− Улыбаюсь, − ответила Аля, − просто вспомнила тот момент, когда тебя отпустило. Нашла, о чём думать!

− А что, так заметно было?

− Практически слышно, будто ты вслух сказала.

− Ну, ты у нас всегда психологом была и всех насквозь видела.

Даша осеклась.

− Выходит, что не всех, – тихонько проговорила Алевтина.

Не видела или не хотела видеть? – тут же сама себе задала вопрос.

− Аль, просто его тебе не хотелось пристально рассматривать. Да и далеко было. Слишком далеко.

Алевтина улыбнулась созвучию мыслей. Нет, хорошая у неё всё-таки сестра. Что бы она эту неделю без Дашки делала? Интересно, а ради Талисмальчика стал бы кто-нибудь самолёт бронировать и всё бросать? Вряд ли.

− Есть люди – как мухи: и по мёду, и по говну лазят, и там и там гадят. Догадываешься, о ком я?.. Ещё немного потерпи, Алечка. Время лечит. Потом будешь вспоминать, как со стороны, будто и не с тобой всё это было. Ещё и посмеёшься над всей этой ерундой.

− Знаю. Потому и терплю, − вздохнула Аля.

− Это как с теми финиками, что ты на Рождество купила, помнишь?

− Помню, конечно!

Алевтина тогда рассмешила домашних финиковой историей. Купила килограмм роскошных, красивейших фиников: крупные, янтарные, с идеально сохранившейся формой – в общем, царские сухофрукты! Стала их ломать, чтобы овсянку задобрить, а они сплошь червивые, с отборными, тоже царскими, червями. Аля была в шоке. До этого она считала, что финики в принципе червивыми не бывают, разве что изредка, а тут с килограмма лишь блюдце хороших было, остальное пришлось в мусор отправить. Теперь эту финиковую историю Даша примеряла к бердянской.

− Так и Денис твой: сверху – загляденье, а внутри – червивый весь. Просто тебе сначала попались все хорошие «денисинки», а потом остались одни порченые. Хоть ты и не ожидала такого.

Обе надолго замолчали, задумавшись.

− Алька, а ты в курсе, что Лёшка один в горы собирался ехать? Я выпытала.

− В курсе.

− Ты хоть понимаешь, что таких правильных больше не бывает?

− Понимаю.

− И таких влюблённых тоже. В Лёшку просто встроено служение тебе. Когда ты это ценить научишься?