Спаситель мира - Джон Рей Страница 42

— Хочешь, чтобы нас поймали? Машинист…

Договорить ей помешало божественное ля-до, на сей раз звучавшее громко, словно финальный аккорд.

— Мы едем в одно интересное место. Тебе там понравится! — пообещал Ёрш.

Девушка посмотрела на Ерша, но отвела взгляд прежде, чем проснулись его тревоги. Эмили наполняла сердце нежностью, и тревоги не укоренились в мыслях. Мысли Ерша были прохладными и гладкими, как фарфор.

— Не хочу, чтобы нас поймали, — объявила Эмили. — Хеллер, ты меня слышишь? Эй, Уилл!

До чего здорово слышать свое настоящее имя! Поезд снова бежал по рельсам, неуклюжий, всеми брошенный, обязанный своей сущностью им с Эмили. Без них это был бы не поезд! Ёрш представил, как среди ночи пустой, точно оболочка личинки, поезд мчится по маршруту за своим призраком. Мысли понеслись бешеным галопом, и Ёрш представил обугленную, хрупкую, как яичная скорлупа, планету, вращающуюся на орбите, словно поезд с автоматическим управлением. Никаких больше дуговых ламп, запасных путей и станций. Никаких больше пассажиров! Глаза перевернулись в глазницах, и, заглянув в себя, Ёрш увидел мертвый космос будущего. Сам он в нем тоже фигурировал, но в форме облака звездного газа. Вокруг ничего похожего на жизнь. Ни туннелей, ни спешки, ни зова, ни миссии, ни нужды чем-то жертвовать — лишь бесконечное пространство и бесконечное знание.

— Смотри, Хеллер! Ты только посмотри в окно!

Медленно и неохотно глаза Ерша сфокусировались на реальном мире. В темном окне слева ничего интересного не было, зато в окне справа виднелся озаренный потолочным светом могильник. Арки из красного, зеленого и оранжевого кафеля величественно изгибались над заброшенными лестницами. Вентиляционные трубы тянулись в никому не известный город. Яркие огни поезда тщетно пытались рассеять этот доисторический мираж. По стенам склепа, словно по днищу корабля, ползли крупные капли.

— Хеллер, что это?

— Старая станция Сити-холл, — услышал свой голос Ёрш. — Ее закрыли в 1945 году. Сюда я и хотел тебя отвести.

— Отведи меня туда, скорее! — хрипло попросила Эмили. Ее ладони оставляли на стекле влажные следы.

Чуть накренившись, поезд вошел в длинный вираж, а Ёрш поднялся и повел девушку из вагона в вагон. Эмили снова развеселилась и почти кокетничала с ним — первой подбегала к стальным дверям и каждый раз оборачивалась, якобы удивленная, что он за ней поспевает. «Она считает это подарком, — догадался Ёрш, — знаком любви и дружбы». Он вдруг понял, как много должен рассказать Эмили. В самом деле, она не знала практически ничего. Вспомнилась ее реакция, когда он вскользь упомянул зов и миссию, — нервный, грубоватый смешок. А какое лицо у нее было, когда он ее оборвал! Оно буквально дышало сомнением. Внезапно Ершу захотелось остаться одному.

Только он был не один — вагон наполняли свет, жара и шум. На фоне внешнего шума Ёрш слышал голоса.

Начались они с шороха, наползали из-под пола — из-под линолеума и волокон древесины, опасливо огибали двери и устройства громкой связи, приближались тихо, без предупреждения. Скоро едва уловимый шорох перерос в гомон разговора, точно доносящегося из соседней комнаты, а потом Ёрш четко различил три голоса. В них гудели турбины, шелестело его собственное дыхание, и стучал раскачивающийся на рельсах поезд. Каждый раз голоса звучали иначе, подобно радио, которое то включаешь, то выключаешь, и в них не было ни капли фамильярности, только печаль и какая-то настойчивость. Его имя не называлось, гибель мира не упоминалась, хотя ничто другое не обсуждали.

Значит, за дело. Как в джазовой композиции «Джелли Ролла» Мортона — «Скорее вставай, соблазнять начинай!» Ёрш распахнул дверь в конце вагона — по лицу хлестнул горячий вибрирующий воздух туннеля. «Еще чуть-чуть, — подумал Ёрш, и ему тотчас полегчало. — Ждать осталось совсем немного. Скорее вставай, соблазнять начинай!» Открыв следующую дверь, он увидел Эмили и машиниста.

— Вот ты где! — радостно воскликнула Эмили. — Похоже, нам не следует находиться на этом поезде!

— Похоже, ты права, — буркнул Ёрш.

Над правым глазом невысокого машиниста красовались две тонкие полоски пластыря. Кожа была нездоровая, землистая, а пластырь — точно такого же оттенка. «Как так получилось? — про себя удивился Ёрш. — Неужели ему пластырь по спецзаказу изготовили?»

Голоса не отреагировали.

— Что вы делаете на моем поезде? — осведомился машинист, глядя то на Ерша, то на Эмили.

Ёрш промурлыкал песенку из рекламного ролика о сосисках.

— Ты чего? — нахмурился машинист.

— Не знал, что это ваш поезд.

— Думал, он твой, да? — ухмыльнулся машинист.

Ёрш не ответил.

— Присядь на минутку, сынок. Вот сюда, рядом со своей подружкой. — Машинист похлопал по сиденью, совсем как сикх миллион лет назад. «Вроде бы не коп и не дежурный по станции, а форма красивая, цвета ночи, — отметил Ёрш. — И складки, и заломы, как на обычной ткани, только почему-то тени не отбрасывают».

Времени оставалось в обрез, но Ёрш кивнул. Машинист развалился на сиденье и едва не касался его локтями и коленями.

— Вам не следует находиться на этом поезде, — заявил он. — Но тебе это и так известно.

Ёрш нахмурился и втянул живот, превращаясь в щепку.

— Сити-холл — конечная станция, — продолжал машинист, часто дыша через полуоткрытый рот. Затем он прищурился и плотно сжал губы.

— Куда мы дальше поедем? — полюбопытствовала Эмили.

— Вы — никуда, — отрезал машинист.

— Я имела в виду, какая следующая станция?

— Сити-холл.

— Но вы же сказали, Сити-холл — конечная станция!

— Да, сказал, — парировал машинист. Теперь он смотрел только на Эмили.

— Кажется, мы действительно никуда не едем! — вздохнула девушка, откидываясь на спинку сиденья.

Ёрш засмеялся, а машинист с хриплым стоном схватил его за шкирку. Неизвестно почему, но Ершу вспомнилась песенка Бутси Уайта «Моркофельное пюре».

— Сейчас врежу! — закричал Ёрш. — Лицо в моркофельное пюре расквашу!

— Только попробуй, — спокойно отозвался машинист. Эмили перестала смеяться, с опаской посмотрела на обоих и засмеялась снова. Машинист отпустил Ерша, неторопливо вытер руки о форменную куртку цвета ночи и апатично уставился в пустоту. Поезд сильно качнулся влево, выровнялся и со звуком, напоминающим собачий зевок, подкатил к станции, той же самой, но с другой стороны.

— Как в зеркале! — шепнула Эмили, незаметно для машиниста подмигнув Ершу.

Машинист встал и вытянулся по стойке «смирно».

— Ну, детишки, вытряхивайтесь отсюда!

Двери распахнулись. Ёрш с Эмили тут же вскочили и безропотно сошли на платформу. Машинист застыл, прижав ко лбу кулак. Прозвучало ля-до, двери захлопнулись, а он даже не шевельнулся.