Горе луковое - Борис Харламов Страница 42

– Любимая! Это такие мелочи, о которых не стоит беспокоиться.

– Ты сказал – любимая? Скажи ещё. Ты, правда, меня любишь?

– Любовь моя! Ты подарила мне это чувство. Я сам не понимал, что люблю тебя с нашей первой встречи. Я благодарен судьбе, что свела меня с тобой. Где-то на небесах происходят такие встречи, и мы не всегда придаем этому значение. Разве я жил до тебя? Только тогда, когда ты вошла в мою жизнь, я узнал любовь.

– Максим, я плачу. Какое счастье, что мы вместе! Я всегда была счастлива только с тобой.

– Почему была? Мы сейчас счастливы! Наше счастье – не те дни, что прошли, а те, что запомнились. Мы будем по кирпичику строить наше счастье.

– Ой, Максим, я не могу ногой пошевелить!

– Не волнуйся, милая, у тебя была тяжёлая травма, ножки твои мы потом расшевелим. Наберись терпения, главное, что ты жива и мы вместе, остальное всё мелочи.

– Это не мелочи, мои ножки должны ходить по подиуму и зарабатывать деньги.

– Радость моя! Денег я заработаю, а ты не торопись пока ходить, выздоравливай. Тебе нужно отдыхать. Я сейчас тебя ненадолго оставлю, а утром вернусь. Что тебе принести из дома?

– Узнай где моя сумка, если она здесь, пусть её отдадут мне, там есть всё, что нужно.

А мне принеси яблочного соку, и немного фруктиков. Кушать я не хочу, меня кормят капельницей.

– Я узнаю у врача, что тебе можно кушать.

– Хорошо, и попроси его сделать мне обезболивающее, очень ноет внизу, хочется спокойно поспать.

– Да, любимая, сейчас попрошу. До завтра! Спи спокойно!

– Люблю тебя!

* * *

– Доброе утро, доктор!

– Здравствуйте, Максим!

– Я бы хотел пройти к Олесе. Я принёс ей сок, вы ведь разрешили.

– Максим, вы знаете, у меня плохая новость – Олеся умерла.

– Как!!! Вы же говорили, что её жизни ничто не угрожает?!

– Ничто, кроме неё самой. Она выпила целую упаковку снотворного и её не смогли спасти. Мы не знаем, где она его взяла, возможно, таблетки были в её сумке. Мне очень жаль…

* * *

– Алло, Макс, это Бройлер!

– Да, слушаю.

– Ты где?

– Дома.

– Я сейчас заеду поговорить.

– Давай.

– Здорово, Макс!

– Привет, проходи.

– Нашёл свою девушку?

– Да.

– Что с ней?

– Она умерла.

– Во блин! А что с ней?

– Давай потом об этом, не сейчас.

– Ладно, понял. Что-то у нас сезон смертей идёт. Ещё одного нашего пацана убили. Муравья помнишь?

– Да, что с ним?

– Застрелили в машине. После смерти Иваныча чёрная полоса пошла, Макс.

– Вижу.

– Мне надо свалить пока. Я и пацанов всех распустил по домам, от греха подальше.

– Наверное, ты прав.

– Сто процентов, всем уже надоело воевать, бессмысленно терять друг друга.

– Что с тобой случилось? Ты изменился.

– …Я, если честно, на днях…в прохожего пальнул у себя во дворе. Он шёл навстречу и полез во внутренний карман. Ну, я на нервяке и выстрелил в него, а потом смотрю, у него в руке пачка сигарет. Я ему говорю, что же ты идиот, сигареты носишь во внутреннем кармане?! Отвёз его в больничку, должен жить. Тошно как-то от всего этого. Мне нужно линять, пока менты не схавали, или братва не завалила. Вот такие дела, Макс. А ты, что думаешь делать?

– Это самый сложный вопрос, который я себе задаю. Разве я ещё жив? Разве я не погиб? Было столько прошлого и совсем никакого будущего. Моя прежняя жизнь закончилась – радость, надежды, всё это позади. Впереди – воспоминания и бездонная пропасть душевной пустоты.

– Да-а…, я ведь заехал к тебе попрощаться. Ты бы тоже съездил куда-нибудь, отдохнул. Ну, сам решай. Я поехал. Даст Бог, свидимся ещё?

– Даст Бог, Бройлер!

– Меня ведь, Саша зовут.