Разоблачение Тисл Тейт - Кейтлин Детвейлер Страница 42

А вот Оливер… Оливер и Эмма. Они все узнали. Эмма совершенно точно увидела новость, разлетающуюся по лентам в социальных сетях.

Теперь я уже разбита вдребезги, от меня ускользают последние остатки разума. Я так сильно рыдаю, что почти ничего не вижу перед собой, когда лечу вниз по лестнице и врываюсь в комнату к отцу.

– Это сделал ты? – кричу я, распахивая дверь без стука.

Он смотрит на меня растерянно и сонно. Это только сильнее злит меня. Я просто в бешенстве. Я с силой захлопываю за собой дверь, а он подается вперед и нажимает на кнопку, которая приводит его кровать в сидячее положение. Он качает головой туда-сюда, как будто пытается развеять туман у себя в голове.

– Какого черта творится, Тисл? Я только проснулся. О чем ты говоришь?

– Элизабет Тёрли. Она сегодня утром написала пост о том, что все вранье, что автор на самом деле ты. Не я. И я никогда ничего не писала. Только ты.

От изумления он открывает рот.

– Все знают? И ты думаешь… Что это из-за меня?

– Может быть. Кто знает.

– Ты не могла бы принести мне ноутбук? Мне нужно самому прочитать этот пост.

Я беру с письменного стола его компьютер и бесцеремонно кладу ему на колени, не обращая внимания на мышку. Она лежит под очень неудобным углом, а папа до сих пор не избавился от повязок на обеих руках, но я не предлагаю никакой дополнительной помощи. Он спускается все ниже по подушке, пока пальцы не нащупывают клавиатуру, и мне становится понятно, что он нашел страницу Элизабет Тёрли, по мгновенно меняющемуся лицу. Оно будто бы крошится на глазах.

Я не могу на это смотреть и отвожу взгляд.

– Ты ведь самый логичный вариант. Кто еще это мог сделать?

Папа смотрит на меня так, будто видит впервые в жизни.

– Даже если б я решил, что для нас обоих будет лучше положить конец этому фарсу, я бы сначала тихо и спокойно поговорил с Эллиотом и Сьюзан. Может быть, все прошло бы далеко не тихо, но я бы по крайней мере попробовал. И уж точно обговорил бы свое решение с тобой прежде, чем предпринять какие-то шаги.

– Но кто же еще мог это сделать? – ною я, впадая в отчаяние. Я веду себя как пятилетняя девочка, которая умоляет дать ей еще одну порцию мороженого перед сном. – Сам подумай, может быть, это миссис Риззо шпионила? Погоди-ка. О боже! О боже мой. Миа. Это же Миа! Она подслушала наш разговор. Она же здесь у нас живет. Знает, что происходит в доме. Очевидно, это именно она…

– Да какое Мии может быть дело до всей этой истории? – прерывает меня папа, скривившись.

– Миа! – Я резким движением открываю дверь и высовываю голову в коридор. – Миа! – Кричать так громко не обязательно, потому что сиделка стоит в кухне всего в паре метров от меня.

– Да? – По тону невозможно понять, впала ли она в панику, испытывает любопытство или просто растеряна.

– Вы это сделали? – Я выхожу в коридор и встаю прямо перед ней. – Это вы доносчица? Вы рассказали всему белому свету, что не я автор книг?

– Извините? – На лбу Мии появляются морщины, и ее обычно такое дружелюбное лицо теперь явно лишено дружелюбия. – Доносчица? О чем вы вообще?

– Не лгите мне.

– Я и не лгу. Вы, наверное, о книжках, которые раскиданы по всей комнате вашего отца? Про романы, что он пытался написать? Мне, конечно, было любопытно, что у вас происходит. Вы заходили к нему, потом с шумом выходили, а он постоянно говорит о том, что разочаровал вас, но, милая, это все не мое дело. И, честно говоря, мне совершенно не интересно, кто написал эти книги.

Я не хочу ей верить и не верю, но на ее лице нет ни намека на чувство вины.

– Ой, – говорю я, теперь я хочу немедленно провалиться сквозь землю, – простите. – Я снова ретируюсь к папе в комнату. – Мне правда очень стыдно.

Миа кивает, уже отвернувшись от меня. Она занята или по крайней мере притворяется, что занята какими-то бумагами, накопившимися на кухонном столе. Папа внимательно смотрит на меня, когда я падаю на краешек его кровати, и в глазах моих стоят слезы. Подозреваю, что слезы жалости. Я не могу на него смотреть.

– Тисл… – Он замолкает, но потом продолжает: – Тисл, ты рассказывала Лиаму?

Я напрягаюсь всем телом, и меня тут же сдувает с кровати.

– Да.

– Я думал, это останется нашим секретом, как мы и договаривались. Но в глубине души я все же понимал, что ты ему все рассказала. Нельзя сказать, что Лиам особенно рад меня видеть, когда мы встречаемся, а иногда так и просто посматривает презрительно.

– Я ему все рассказываю.

Я правда все ему рассказывала.

– Знаю. Я принимал желаемое за действительное. Я так понимаю, тебе нужно было как-то спускать пар, правильно? Слишком тяжелая была ноша.

На это я даже не удосуживаюсь отвечать.

– Ну, что сделано, то сделано. Я спрашиваю, потому что… не знаю… тебе не кажется, что существует вероятность, что это сделал Лиам? Ты его ничем на днях не расстраивала?

У меня сжимается горло. Лиам. Он бы не стал. Ни за что. Лиам.

– Это единственное объяснение, – спокойно говорит папа, спокойно и осторожно. – Или ты еще кому-нибудь рассказала?

– Лиам – мой лучший друг.

Папа вздыхает и закрывает глаза, а между его бровями пролегают глубокие морщины.

– Я знаю, ты ему небезразлична, – говорит он, все еще не открывая глаз. Он выговаривает все очень медленно, как будто его язык стал тяжелым. – Он беспокоится о тебе, я это вижу. Может быть, ему показалось, что в каком-то извращенном виде открывшаяся правда тебе поможет?..

– Это полный бред. Он не стал бы. Ни за что.

Мне необходимо задать Лиаму этот вопрос. Прямо сейчас. Прежде чем я что-то еще предприму, прежде чем смогу сделать еще один вдох.

Я вылетаю из комнаты отца, бегу по коридору и выскакиваю на улицу через парадный вход. Снаружи холодно, дождливо и серо (от такого дня я другой погоды ожидать и не могла). Перепрыгивая через ступеньку, я вбегаю на крыльцо дома Карузо и несколько раз нажимаю на звонок.

Дверь открывается, и на пороге появляется Лиам. Его глаза широко раскрыты.

– Тисл, – произносит он с таким видом, будто бы только что вскочил с кровати в мятой пижаме и с растрепанными волосами.

Обычно так он и выглядит субботним утром. Но сейчас не обычное субботнее утро.

– С тобой все в порядке?

– А почему я должна быть не в порядке?

Я проскальзываю мимо него в дом.

– Просто ты… выглядишь расстроенной.

По его голосу слышно, что его разрывают противоречия, будто он не уверен, о чем уже можно говорить. Вдруг я еще не в курсе новостей.

– Ты это сделал?