Рандолевый катран - Сергей Буянов Страница 41

– Тебе, как человеку богатому, можно позволить себе излишества, – больше для проформы ворчал Чугуев.

– Да какие тут излишества?! Всё за счёт заведения! – Никита склонился в неумелом реверансе, не удержал равновесия и шлёпнулся у кровати.

Чугуев засмеялся.

– Ну, твой же друг однокашник, а не мой! Приглашает, как можно отказаться? К тому же, – Никита сложил ладонь в рупор, – о вашем поведении, уважаемый Леонид Аркадьевич, доложат, куда следует!

Он закатил глаза к потолку.

– Вставай, паяц! – Чугуев подал руку. – Пойдём. А то завтра с утра выезжать.

– Успеем, успеем! – сказал Никита, поднимаясь. – Ни капли спиртного, сам понимаешь.

– Куда как не понять! – кивнул Чугуев. Отправлять в запой бывшего однокашника не хотелось. К тому же, очевидно, прав Никита. Обязательно доложат, куда следует.

Друзья вышли в холл. Их встретила Ядвига Францевна в вечернем платье сиреневого цвету с ослепительными блестками, окаймляющими нескромное декольте. На плечах не было никаких бретелек. Никита всё вглядывался в её грудь. На чём держится платье? В итоге решил, что на клею и посмеялся. К его неожиданным смешкам как-то попривыкли и ни о чём не спросили.

– Пожалуйста, гости дорогие! – пригласила Ядвига Францевна.

Тот же угрюмый шофёр довёз гостей до бывшего Дома Советов. В отдельном крыле располагалась столовая. Зал на этот вечер сделали банкетным. Никита опешил от такого количества воздушных шаров, рвущихся вверх. Ниточки еле удерживали их. Местами, похоже, не удержали. Разноцветные шары толкались в потолок у люстр и вентиляторов.

Столы составили в одну линию и накрыли белой скатертью с розовой бахромой. На столе выстроились бутылки с безалкогольными напитками. Рядом стояли вазы с фруктами.

– Пожалуй, стол из прошлого! Смотри-ка, Лёня! – Никита шепнул Чугуеву. – Столько соков даже при антиалкогольной компании не было!

– Было, Никита, было, – Чугуев покачал головой. Мол, какие твои годы, что ты мог помнить?

Никита молча согласился.

– О! Наши родственнички! – с распростёртыми объятьями повстречал их мэр.

– Андрей Васильевич! Наше вам с кисточкой!

– Никита в своём репертуаре, Андрей Васильевич! – извиняюще покачала головой Ядвига Францевна.

– И вам не кашлять до трясучки! – в тон Никите ответил мэр, не глядя в сторону Ядвиги.

Вечер пошёл по плану, вполне алкогольному. Хотя никто не пил, но веселились искренне, до упаду.

Никита радовался хоть маленькому, но собственному вкладу в устранение стихийного бедствия. Его подписи под какими-то акциями, полученными Мискиным взамен ваучеров, казались Никите чем-то непонятным и далёким как турецкий берег.

К Никите во время очередного конкурса подсела Ядвига Францевна. Она улыбалась совсем не так, как в "Катране". Никита опешил от натиска плотоядной дамочки. Ядвига Францевна подмигнула и плеснула в фужер из тёмной бутылки с непонятной этикеткой. Никита выпил. Оказалось самое то! Так вот почему все веселы! Пожалуй, Мискин, Чугуев и сам Никита не при делах! Ядвига Францевна подала пример, запив персиковым соком и только потом закусив кружочком колбасы.

– Ники! – сказала женщина, переиначив имя на американский манер. – Я давно за тобой наблюдаю. Ты же не женат?

– Чтобы придти к такому выводу, не нужно давно наблюдать! – улыбнулся Никита.

– А вот эта, – продолжала говорить Ядвига Францевна, – Нина, она твоя подружка?

– Нина Петровна?! – поперхнулся Никита.

– Вы поссорились, – покачала головой Ядвига Францевна.

– Мы никогда не были в дружбе.

Ядвига Францевна налила ещё по фужеру. Никита не желал отставать от дамы. Пришлось выпить одним махом до дна. Чача, или как её там, продрала горло. Никита закашлялся. Ядвига Францевна предложила выйти на перекур.

От первой затяжки закружилась голова. Никита отложил сигарету в хрустальную пепельницу на подоконнике. Но вместо свежего воздуха Никите пришлось глотать слюну Ядвиги Францевны, впившейся в губы. Она целовалась с чувством, с расстановочкой. Подышала сама, дала дохнуть партнёру, не выпуская его верхней губы изо рта. При этом задействовала движения корпусом: бюст Ядвиги Францевны оголённый на одну треть, ласково, но настойчиво тёрся о ладонь Никиты. Он сам не понимал, как его рука оказалась всунутой под платье. В коридор никто не выходил.

Ядвига Францевна продолжала дразнить молодого человека, сунув руку к нужному месту, убедилась, что клиент созрел, и отпрянула.

– Что случилось? – спросил Никита.

– Ах! – Ядвига Францевна согнулась кпереди, лихорадочными движениями попыталась всунуть вывихнутую кнаружи левую грудь обратно в платье. – Что я делаю?

– Мадам, вы поправляете свой туалет.

– Всё шутишь, лучше помоги, Никита!

Никита приблизился до опасного расстояния. Он стоял с опущенными руками, не зная, как помочь. Ненароком можно и синяк оставить! Вон она как активно впихивает грудь в затянутый корсет.

– Что стоишь, как истукан? – с повизгиванием прошептала Ядвига Францевна.

Никита решился. Он взялся за платье, аккуратно оттянул на себя. Ядвига Францевна одной рукой всовывала грудь, другой натягивала платье кверху, задрав подол. Никита обомлел, увидев вершину тёмного треугольника.

Ядвига Францевна не спускала глаз с молодого самца. Когда глазки его закатились, как у бычка, женщина наконец справилась с платьем.

А Никита, мало контролируя себя, уже тискал казавшуюся пять минут назад престарелой администраторшу, как девку из подворотни. Ядвига Францевна вновь впилась в его губы.

Когда она села на подоконник, завернув подол кверху, дверь в коридоре со страшным скрипом приоткрылась. Она тотчас захлопнулась кем-то, но Ядвига Францевна резво соскользнула с подоконника. Она оправила платье и, продолжая улыбаться, как ни в чём ни бывало, взяла потухшую сигарету и сунула в рот.

Никита вспотел. Он стоял напротив и трясущимися руками дёргал за молнию неизвестно когда и кем расстегнутой ширинки. Кожа на руках была шершавой от прилипших блесток с платья Ядвиги Францевны.

Она подошла и плавным движением закрыла молнию.

– Похоже, мы спалились, – сказала Ядвига Францевна.

– Да.

– Но ты был великолепен, – с придыханием сказала она.

– Я ещё не весь был великолепен, – сказал Никита, улыбаясь в ответ.

– Может я не права, но я не прочь… – Ядвига Францевна повела плечами.

– И я!

– Поедем в "Катран"! У меня есть хорошее вино.

Никита кивнул, сглотнув сухим горлом. Только что успокоившаяся плоть вновь затвердела от прилива горячей крови. Он был готов ехать куда угодно, только поскорее содрать платье с Ядвиги Францевны.